Девушка слушала речь предводителя сатиров с возрастающим недоумением. По мере того, как фразы Фьерса всё больше касались того «дела», которое он имел в виду, Ринэя краснела всё сильнее и сильнее.

– Привыкай, подруга, – Мала хлопнула по плечу судорожно хватающую воздух красную девушку. – Сатиры славятся на редкость похотливым нравом. Сейчас они ещё адекватны. Весной к ним лучше вообще не приближаться – теряют всякий рассудок и тогда редко отличают человека от любимых наяд.

– И это считается нормальным?! – возмутилась принцесса, уже примериваясь ударить предводителя рогатых извращенцев в челюсть, чтобы он заткнулся.

– Более чем. Они никого не трогают и живут в своих землях вместе с наядами, которые, кстати, у них вместо невест. Нимфы, правда, постоянно убегают от сатиров, но как-то слишком медленно и неохотно.

Ринэя с недоверием посмотрела сначала на одних, а потом на других. Винченцо, судя по его взгляду, был согласен с принцессой.

– И почтенные фейри терпят это? Никогда не поверю в подобную чушь.

– Наяды – самые слабые из нимф, – продолжила мабирийка. – Их существование напрямую зависит от источников. Потому у них издревле договор с сатирами. Те защищают драгоценные источники силы наяд, а нимфы, так сказать, дарят им тепло и домашний уют в их жилищах.

– Кстати, хотя сатиры славятся силой, обрати внимание, что о действительно важных вещах Рэнг разговаривает не с Фьерсом, а с Дросьей, – хмыкнул плут и проныра.

Действительно, разговор почтенного мага и главной наяды уже плавно перетёк к делу, о котором говорил Странник. Потому остальные члены команды решили тоже принять участие. Пока простые сатиры и наяды с любопытством рассматривали искателей приключений, они направились к Рэнгу и Дросье.

– Раньше гидра сия, названная именем Гшахшашахон, казалась спокойной и дружелюбной. Она не была кровожадным чудовищем, охотящимся на людей. И зверей окрестных не сильно тревожила, – говорила своим звенящим голоском нимфа.

– У гидр маленький желудок, – Рэнг кивнул, вспоминая сведения о гидрах, прочитанные когда-то. – И по две-три головы с разными характерами. Ест она мало, и успевает поучаствовать в трапезе только одна голова. Потому оставшиеся из её глав пребывают в дурном настроении.

– Гшахшашахон бывала сварливой, но не агрессивной, – продолжила Дросья. – И она довольна древняя гидра о трёх головах. Пока никто из демонов так и не смог склонить её к тьме. Но не так давно в наших лесах появился странный человек в плаще, скрывающий лицо капюшоном.

– Да, помню его, – Фьерс злобно фыркнул. – Наши пытались проходимца окружить, так сразу же свалились. Представьте себе, от страха! Говорили, что он давит одним своим видом. И что такого это дурачьё нашло страшного в человеке в плаще?!

Посерьёзневшие соратники переглянулись. Лоб Рэнга покрылся тревожными морщинами. А Ринэя ахнула и поражённо воскликнула:

– Князь Тьмы Шпион!

– Если это был он, то тогда становится ясно, почему Гшахшашахон вдруг превратилась в… это, – Дросья печально потупила взор.

– И всё бы ничего, но эта гидра возложила свою задницу на один из источников наших обожаемых наяд! – прорычал Фьерс.

– Неужто, сами вы не пытались чудо-юдо это прогнать, али на рогатины поднять его? – деловито спросил Степан, поглаживая бороду.

– Думай, о чём говоришь, человек! – тут же разозлился легковозбудимый сатир. – В первый же день пытались! Да только целый отряд потеряли! Я ей самолично две башки отрубил, левую и правую!

– Значит, у неё осталась только одна! – Ринэя радостно потёрла руки. – Так чего мы ждём?! Пойдём и закончим дело!

– Ваше высочество, хотя бы до конца дослушайте, – Рэнг строго посмотрел на воспитанницу.

– У неё теперь не одна башка, а пять, – глухо закончил Фьерс.

– Погоди! С математикой у меня всегда было всё хорошо, – принцесса демонстративно показала остальным три пальца и согнула два из них. – Видите? Отрубили левую и правую головы! Два пальца убираю – остаётся один! Чего непонятного?!

– Ринэечка, ты того, палец то убери, – ласково улыбнулась Мала, аккуратно прикладывая руку к лицу.

– А? – Ринэя и сама не заметила, как один оставшийся прямым палец, символизирующий среднюю голову гидры, составил довольно неприличную фигуру.

– Ринэя, неужели ты не читала сказки и легенды о разных мифических существах? – спросил Нирн. – Ведь это всем известно, что если гидре отрубить голову, со временем она у неё отрастёт снова. А у тёмных гидр благодаря неистовой демонической силе рост происходит мгновенно, а на месте одной отрубленной головы вырастают две новые.

– Я… боюсь, не доходила до этого, – девушка со смущённой улыбкой почесала затылок.