– Впереди страшная незнакомка. (Она не решилась произнести имя*- пусть лучше не звучит лишний раз, не хватало только поморка в городе!) - Может, задержимся, не будем обгонять бабу в чёрном? И дети пусть разомнут ноги, - и тут же нахмурила тонкие брови, заглядывая в лицо чародею, - муж мой, всё ли хорошо?

Лизавета и Катерина, как и отец, почувствовали недоброе - испугались, стояли возле возка, уставившись на чародея, не понимая, что бы это значило?

Только четырёхлетние Микита и Микола запрыгали в повозке, радуясь жизни. У этих маленьких ребятишек детские голоса низкие, с хрипотцой.

"Твои мужички" - говорила про них Анна Боду. Его жена оказалась слишком утончённой для воспитания мальчиков. Бод ждал, что ещё год-другой, и он начнёт брать "своих мужичков" за собой как можно чаще - нужно приучать обоих сыновей к крутым правилам мужского мира, а не то как бы не разбаловали их ласковые сёстры да нежная мать!..

...Серый Навгун вдруг испугался, дрогнул, захрапел.

– Берегись!
– страшным голосом закричал чародей. Прыгнув, смял в охапку Анну - жена стояла впереди коня, а Навгун без причины вдруг взвился на дыбы, высоко подняв передние копыта. Конь ржал, дрожа всем телом, храпел, пятясь в ужасе задом, - возок толкнуло назад...

Бод с Анной упали на дорогу.

Он вскочил первым, пытаясь успеть схватить коня под уздцы, - конь опять поднялся на дыбы, и последнее, что видел чародей: это отражение языков пламени в зрачках верного Навгуна. Конь рванулся вперёд: вожжи теперь держала тонкая, вся гнутая, и ломкая с виду, женщина, с разбега бросившаяся в возок. Возок подбросило на первой кочке, от толчка упали дети, Микита кричал, Микола зашёлся от боли, схватил ртом воздух, крикнул и затих.

Бода, ухватившего колесо, тащило по земле, как будто в повозку впрягли квадригу скакунов.

Катерина бросила в спину страшной незнакомке нужное Слово, вложив, как учил отец, в Слово полный и первородный его смысл.

– Сто-ой!!!
– закричала она, распев-растянув на низких тонах. Голос Лизаветы наложился на её голос. У них получилось: конь остановился так быстро, как вообще был способен, возок опять сильно тряхнуло, плачущих детей снова пронзила жгучая боль.

Женщина, бледная лицом, с горящими, как угли, чёрными глазами, проворно спрыгнула с повозки, унося обмякшего в её руках Микиту...

...Чародей разбился. Он лежал на дороге, пытаясь подняться: конь ударил его копытом в плечо, по левой стороне тела прошлась острая боль.

Анна, испуганная, в слезах, бросилась было за страшной бабой, - но за той взметнулся горячий вихрь, растревожил придорожные буреломы и видение исчезло. Мать метнулась обратно: в возке разметался мальчик, подвернув переломанные ножки, судорожно хватая воздух открытым ртом. Глаза ребёнка подкатились.

Анна оглянулась - где дочки? Катерина и Лизавета тяжело дышали, не в силах отделаться от ужасного наваждения. Но как только сёстры пришли в себя, как только поняли, что случилось с братцем, - стали у него с двух сторон, заключили бедного Миколу в кольцо своих рук, и произнесли струящимся шёпотом спасительные заклинания. Ребёнок ровно задышал, забылся сном.

Бод с трудом поднялся. Удивился их искусству:

– Спасибо, драгоценные мои, - сказал он.

А у самого две слезы выкатились из глаз, оставив след на запылённом лице. Он тоже понимал, что не станет догонять горвальскую ведьму - а это она, больше некому. Не до погони сейчас! Миколу нужно спасать, иначе умрёт, зайдётся дитя от боли. Ребёнок покалечен. До дома он будет спать, ничего не чувствуя, благодаря чародейству двух сестёр, а дальше Бода ждал тяжёлый труд - нужно лечить кости как можно быстрее. Тогда остаётся надежда, что успеет вернуть и Микиту.

Для чего украла мальчика ведьма? В голове всплыли давние слова цыганки Галлы: "Скольких детей она съела!.." - и у отца волосы зашевелились на голове от ужаса.

Он нахлёстывал верного коня. Анна заливалась слезами. За обоих мальчишечек одинаково болит её сердце.

***

Ночь прошла в заботах и тревоге.

Бод, не смыкая глаз, лечил переломы ребёнка и свою боль в левом плече, беспокоившую при каждом вздохе. Учил Лизавету и Катерину, что надо исполнить, когда он уйдёт из дома на поиски украденного сына.

На рассвете чародей нашёл время остаться одному.

Стал обдумывать, отчего пришла беда, как не сумел предвидеть напасть, охранить семью? Лесная ведьма нацелила на него своё колдовство. Это ясно. Но почему? Знающие не мешали друг другу, так было всегда. И размышляя, он поймал, наконец, одну мысль: сначала должен увидеть лекарку Мокошь - таково настоящее, не открытое другим, её имя.

Бод уходил из дома, не представляя, что его ждёт и, с грустью взглянув на дочек, пожалел, что нельзя им действовать вместе в этом испытании: девочки знали ещё слишком мало.