Киргизы, мечтающие начать строительство из собственного леса, в географические подробности не вникали. До вечера записалось сорок человек. На сборы я им дал сутки. Подъемные были обещаны после прибытия на место, я, с понтом, не рисковал возить с собой большие суммы денег. Добираться до места мы должны были тоже за свой счет, с непременной оплатой билетов сразу после прибытия.

Через сутки доверчивые труженики с вещмешками и топорами заполнили автобус (пилы я им брать отсоветовал, обещал выдать бензоэлектрические, японского производства). В аэропорту я разместил их в зале тесной туристической группой, запретил отлучаться куда-либо, кроме туалета, провел перекличку по списку и поручил, пока я буду договариваться насчет билетов, собрать деньги на эти билеты. Старшим назначил козлоподобного старичка с седой раздвоенной бородкой, густотой своей напоминавшей лесопосадки в тундре. С собой взял его товарища.

Мы посмотрели расписание самолетов, идущих до Красноярска. Самый удобный рейс шел через шесть часов. Справился в кассе-билеты были свободно. Транзитный билет до Игарки стоил 320 рублей. (Имеются в виду те, полновесные доперестроечные рубли). Естественно, что без пропуска или прописки в этот город билеты не продавались. Меня это не смутило. Я вернулся к своим трудягам, и старик, кланяясь мне, как большому начальнику, доложил, что не знает по сколько собирать.

– - Билет стоит 320 рублей, но могут быть непредвиденные расходы. Собирайте, бабай, по 400 рублей, но побыстрей. Если бы не ваша медлительность, мы могли бы уже скоро лететь. А теперь на этот рейс опаздываем, придется шесть часов ждать. Да еще пропуска мне на вас оформлять, Игарка - город режимный, закрытый.

Ходивший со мной старикан, подтвердил эти слова (для того и брал я его с собой к кассам, не забывая, что Восток - дело тонкое).

Старик рассыпался в извинениях, ссылаясь на милость Аллаха.

Деньги собрали быстро. Я подтвердил указание не расходиться, добавил, что и в туалет лучше ходить группами по три-четыре человека, сказал, что из-за их медлительности в сборе денег буду отсутствовать долго-с билетами трудности. На прощание еще раз подчеркнул крупные полномочия бородатого бабая, не удержался сказать вальщикам леса "рахмат", что значит спасибо, поднялся в кассовый зал, спустился по другой лестнице, сел в такси и отбыл на вокзал. К железной дороге я всегда питал большую симпатию, чем к капризной авиации.

В здание вокзала я заходить не стал. На путях стоял какой-то поезд, я запрыгнул в первый же попавшийся вагон и протянул проводнику четвертак. "Скоро сойду", -- сказал я, не вдаваясь в подробности. И сошел через несколько остановок на крупной станции, где пересел в поезд алма-атинского направления.

До Алма-Аты я ехать не собирался. Через два часа сошел снова, купил на вокзале билет в СВ до Оренбурга, а в Оренбурге все же воспользовался самолетом, который мигом домчал меня до Москвы.

Да, облизался я от "вкусного" воспоминания. Хорошие были времена, советские. Теперь так не получится.

Сейчас на этом уже бизнеса не сделаешь.

Я мерил шагами коридор туберкулезного диспансера и обдумывал варианты быстрой аферы в славном столичном городе.

Удача приходит к тем, кто ее ищет. Лечащий фтизиатр обратился к сестре вопросом: что это за вагончики стоят у речного вокзала, написано, что цирковые, но никто в них не живет.

– Наши, - мгновенно среагировал я.
– Изготовлены в Ставрополе, будем скоро продавать дачникам. К обеду новость облетела всю больницу, и я стал для медиков самым важным человеком.

Цена, установленная мной в 600 баксов, по остаточной, так сказать, стоимости, была смехотворно низкой.

Главный врач уговорил меня съездить, посмотреть. Конечно же, он просто хотел выбрать для себя самый лучший вагончик, предвкушая, как перевезет его не дачу. Я не стал отказываться, надеясь на свою способность к экспромту в любых ситуациях.

Действительно, стояли старые жилые автовагончики, в одном из которых жил сторож. Вагончики принадлежали союзгосцирку. Директора этого почтенного учреждения я не знал, что не помешало мне представится его лучшим другом.

Сторож в подробности не вдавался: попросили осмотреть вагончики - показал. Главврачу же я посоветовал именно вагончик сторожа, как самый приличный. Дальше было просто. Главврач подготовил письмо в цирк с просьбой продать коллективу больницы семь жилых вагончиков по остаточной стоимости, нарколог собирал деньги с сотрудников вместе с заявлениями на покупку, был оговорен мой комиссионный процент по 50 долларов с каждого вагончика..

Удивительно доверчивы наши люди. Все время и все их обманывают: и правительство, и руководители предприятий, учреждений, и продавцы а магазинах, и доморощенные аферисты. А они все продолжают во что-то верить, на что-то надеяться. Но я - человек деликатный. Я не стал брать всей суммы: объяснил, что главное сейчас - внести аванс, сделать частичную предоплату, чтоб вагончики не перекупили какие-нибудь предприниматели. О своем гонораре я вообще сказал небрежно - успеется.

Принесли из кладовой мою одежду. Выгладили ее. Вместе с главврачом и двумя тысячами долларов (то, что успели собрать) подъехали к союзгосцирку, распугивая народ завыванием сирены: главный Айболит использовал в качестве служебной машины скорую помощь. Я вышел из машины, попросив немного подождать, уверенно зашел в вестибюль. Вход, к сожалению, был перегорожен вертушкой, а дежурный на проходной ошарашил меня сообщением, что начальник цирковой конторы женщина.

Способность к экспромту и улучшенное самочуствие (спасибо коммерческим Айболитам) не подвели. Я выписал пропуск на двоих, бойко представившись потенциальным покупателем дурацких вагончиков, выглянул на улицу и махнул главврачу рукой.