решение о дальнейших действиях утром, но я не собирался ждать. Как только мы остались одни,

я обратился к Хирону и Мэг.

— Я пойду за Кайлой и Остином, – сказал я. – Вы либо со мной, либо нет.

Хирон напрягся.

— Мой друг, ты устал и не готов к этому. Возвращайся к себе в домик. Это не принесет пользы...

— Нет, – я отмахнулся от него точно так же, как я это делал, пока был богом. Этот жест,

наверное, выглядел грубым от шестнадцатилетнего мальца, но меня это особо не заботило. – Я

должен сделать это.

Кентавр опустил голову.

— Я должен был послушать тебя до забега. Ты пытался предупредить меня. Что... Что же ты

узнал?

Этот вопрос остудил мой пыл, словно ремень безопасности. После спасения Шермана Янга,

после услышанных в Лабиринте слов Пифона у меня было чувство, будто я знал ответ. Я

вспомнил имя Додона, истории о говорящих деревьях... Но вновь мой разум был похож на

наваристый суп смертных. Я не мог вспомнить причину моего волнения, не мог вспомнить, что

намеревался делать. Возможно, усталость и стресс взяли свое. Или же Зевс манипулировал моей

памятью, давая мне некие проблески истины, но затем превращая такие моменты из "Ага!" в

"А?"

Я разочарованно взвыл:

— Не помню!

Мэг и Хирон нервно переглянулись.

— Ты никуда не идешь, – твердо приказала мне Мэг.

— Что? Ты не можешь...

— Это приказ, – сказала она. – Ты и носа не сунешь в лес, пока я так не скажу.

Эта команда заставила меня содрогнуться всем телом. Я впился ногтями в свои ладони:

— Мэг МакКэффри, если мои дети умрут из-за того, что ты не дала мне...

— Как и сказал Хирон, ты только погибнешь, так ничего и не добившись. Давай хотя бы

дождёмся рассвета.

Я подумал, как будет приятно в полдень сбросить Мэг из солнечной колесницы. Но потом

маленькая разумная часть меня поняла, что она, может быть, права. Я был не в состоянии в

одиночку идти и спасать кого-либо. От этого я только больше разозлился.

Хвост Хирона двигался из стороны в сторону.

— Ну тогда.... Мы увидимся утром и найдем решение. Это я вам гарантирую. Он взглянул на

меня еще раз, будто взволнованный тем, что я могу вдруг начать бегать кругами и выть на луну.

А потом пустился рысью к Большому Дому.

Я сердито зыркнул на Мэг:

— Я побуду здесь ночью. Может, Кайла и Остин вернутся. Если только ты, конечно, не

запретишь мне и это.

Она только пожала плечами. Даже это действие меня раздражало. Я умчался в свой домик и

захватил с собой пару вещичек: фонарик, два одеяла и флягу с водой. Немного подумав, я взял

пару книг у Уилла. Неудивительно, что у него были справочные материалы обо мне для

новоприбывших полубогов. Возможно, книги смогли бы помочь мне вспомнить хоть что-то, в

противном же случае они послужат хорошей растопкой для костра. Когда я вернулся к окраине

леса, Мэг все еще была там. Не ожидал, что она будет дежурить со мной. Хотя, вероятно, Мэг

просто сочла это лучшим способом вывести меня из себя. Сев на одеяло возле меня, она стала

есть золотые яблоки, которые спрятала у себя в пальто. Зимний туман двигался сквозь деревья.

Ночной бриз пронесся по траве, рисуя на ней узоры, похожие на волны. При других

обстоятельствах я бы написал об этом поэму. Но в моем нынешнем состоянии я могу сочинить

лишь погребальную песнь, и то мне не хотелось думать о смерти. Стало понятно, что злиться на

Мэг больше не выйдет. Полагаю, она делала это с добрыми намерениями... или по крайней мере

не была готова видеть своего нового божественного слугу, идущим на самоубийство. Мэг не

пыталась утешить меня или же задать какие-нибудь вопросы. Она заняла себя бросками

маленьких камушков в лес. Мне это не мешало. Более того, я бы с радостью дал ей рогатку, будь

она у меня. На протяжении всей ночи я читал о своих похождениях в книгах Уилла.

В любое другое время я бы был только рад это сделать. В конце концов, я личность выдающаяся.

Но сейчас чтение о моих доблестных подвигах не приносило мне никакого удовольствия. Все эти

истории виделись мне полными преувеличений, лжи и.... выдумок. К сожалению, я нашел и главу

об Оракулах. Эти несколько страниц пробудили мои воспоминания, которые подтвердили мои