– Два...

– Ты сдохнешь! Сдохнешь!

– Три.

Огромный Выродок сильнее прижал пистолет к голове нечистого и слегка отстранился, чтобы его не забрызгало кровью и мозгами нечистого.

И демон сдался.

– Стой! Остановись!

– Имя!
– свирепо прорычал охотник.

– Пусть будет только одна. Тогда мы договоримся!

– Не понимаю. И не хочу понимать. Ты и не в той ситуации, чтобы диктовать какие-то условия.

Я не видел в темноте, но представил, как хмурится Слотер. Потом раздался негромкий и какой-то костяной звук, словно охотник раздраженно стучал пистолетом по черепу демона..., впрочем, почему "словно"?

– Одна служба, нефилим!
– шипел змеелицый.
– Поклянись, что будет только одна служба, и я назовусь тебе!

Слотер негромко рассмеялся и убрал пистолет.

– Мне не нужны демоны-слуги. Но будь, по-твоему. Одну службу я приму.

Чешуйчатая нечисть с трудом поднялась на четвереньки и задрала голову, глядя на Выродка сверху вниз. В наступившей тишине было слышно, как капли черной крови, срываются с его ран и, ударяясь о пол, расплескиваются в влажную пыль.

– Я, нечистый, рожденный в шестого круга Ада, называюсь тебе, дитя Герцогини Лилит, известное как Сет из Слотеров.
– зашептал демон, вызванный в приступе безумия Генрихом, чтобы сгубить родного брата.
– Не по доброй воле, в недобрый час и с надеждой на неминуемую беду, вверяю тебе свое истинное имя, а с ним и власть над собой. Я, Maelgornus! Змеекожий охотник! Скользкий убийца! Тень-с-когтями! Произноси это имя почаще, и оно поможет мне забрать твою душу.

– Aue!
– торжествующе провозгласил Ублюдок.
– Твоим истинным именем повелеваю тебе, демон шестого круга Маелгорн, известный как Змеекожий охотник, отступись от смертного, известного как Хампфри дин Брэккет, оставь в покое его плоть и душу, откажись от всех притязаний с ним связанных, независимо от обязательств ранее тобой принятых.

– Я... повинуюсь, хозяин, - слова застревали в глотке у нечистого, точно неразжеванные морские сухари.

– Слава Небесам!
– вскричал я, не в силах справиться с ликованием, охватившим все мое существо.
– Aue! Слава Небесам!

Я едва сдержал порыв броситься к Ублюдку Слотеру и обнять его, точно близкого друга, обнять это... это существо в облике огромного человека, забрызганное демонической кровью с головы до ног.

А он даже не обернулся, занятый исключительно поверженной и раздавленной тварью.

– Ты скажешь мне, где найти инсигнии, служащие для тебя якорями в наш мир.

– Я скажу, - покорно опустил голову демон.

Он все рассказал.

Брат и в самом деле спрятал в разных частях города четыре проклятых предмета, позволяющих Маелгорну выбираться из Преисподней, не дожидаясь призыва или ритуала. Один из них, как оказалось, хранился здесь, в доме. Сет нашел его еще когда возился в подвале, раскуривая полынь, но не стал уничтожить, чтобы не вспугнуть добычу. Три других охотник пообещал забрать и уничтожить на следующий день.

Закончив с демоном, Слотер при помощи кинжала стер часть фосфорной линии и велел посрамленному чудовищу убираться.

– Постой!
– неожиданно вскрикнул нечистый.
– Прежде, чем я уйду, мне есть что сказать тебе, нефилим. Только тебе. Эти слова не предназначены для иных ушей.

Мгновение поколебавшись, Слотер кивнул и шагнул навстречу демону. Маелгорн приподнялся на когтях и, приблизив безгубый рот к уху охотника, что-то быстро зашептал. Тот слушал его молча, лицо не отражало никаких эмоций. Закончив, демон пытливо уставился на охотника, но так ничего и не дождался.

Вместо этого Ублюдок отступил на пару шагов и, набрав в грудь воздуха, рявкнул:

– Изыди, Маелгорн Змеекожий! По праву владения твоим истинным именем, приказываю тебе, дух нечистый, провалиться в геенну огненную, из которой ты вышел. Ab insiidis diaboli, labarum nosta. Aue!

Тварь завопила, будто ей под хвост раскаленную кочергу сунули, и одним длинным прыжком, разом позабыв про все свои раны, перелетела через весь кабинет - к незатопленному камину. Лихо извернувшись в воздухе, демон нырнул в него, как пловец в воду. Куда и как он ушел, я так и не увидел - из нутра камина плеснуло ослепляюще ярким жидким пламенем. Привыкшие, было, к темноте глаза резануло острой - до слез!
– болью.

Лишенный на какое-то время зрения, я скорчился, закрывая лицо ладонями.

Раздался хлопок, ноздри забило сернистой вонью, и все, наконец, закончилось.

Тварь вернулась на круги своя, а я был спасен.

Слотер убрался той же ночью, не дожидаясь утра. Он оставил несколько распоряжений - пригласить экзорциста, отодрать и сжечь доски пола и стенные панели, на которые попал ихор демона, окропить кабинета святой водой, воткнуть во все оконные рамы веточки орешника и еще кое-что в том же духе, а затем ушел в темноту, глухо топая своими башмачищами. Больше я его не видел, чему, признаться только рад.

За окончательным расчетом приходил тот самый наглый, похожий на уличного кота юнец, которого я повстречал в "Луженой глотке". Он явно состоял при Выродке кем-то вроде подручного, хотя по повадкам - сущий бандит. Впрочем, чего ждать от такого как Ублюдок Слотер? Наглый мальчишка настоял, чтобы всю сумму ему выдали полновесной монетой - никаких векселей, расписок и ассигнаций. Я не стал спорить - денег после Генриха осталось с избытком.

А писаки этого проклятого Ренодо все равно как-то пронюхали обо всем, что случилось. В "Хрониках Ура" вышло несколько мерзких пасквилей, смешивающих имя нашей семьи с грязью, и выдающих безумие, охватившее Генриха в ночь перед дуэлью, за попытку свести счеты с убийцей его семьи, каковым он считал родного брата. В отсутствие каких-либо доказательств подобной теории, эти бредни не вызвали интереса ни у Ковена, ни у Второго Департамента, но их оказалось достаточно, чтобы на моя имя легло черное пятно, как и предсказывал магистр Барклай.