........................................................................................

Чьи крылья хлопают за черными стеклАми?

Неужели это мужество подпирает тяжесть надежды силой уверенности.

Ночь воцарилась.

Спит усталый мир.

В стране далеких гор

Соткало небо занавес туманный

Для слишком зрячих.

Тишь властвует над слухом

Тех бессонных,

Чьи мысли мечутся.

Лишь ветер,

Играючи рвет в клочья тишину.

Рассвет далек, мертвы колокола

Покой для спящих, горе не уснувшим,

Кто грезит наяву,

Кто в яви видит правду,

Кто верит разуму.

Луна громадна, полнолика,

Лучами обмывает тени

Бредущих по дорогам вздохов

В обитель старости.

Где мысль бесплотная,

В плоть облекая ужас,

Ставший твердью стен,

Глазами окон

И мраком беспросветным в залах

Затерянного замка снов.

Воскресший колокол пробил

Последний час перед рассветом,

Холодный ветер, храбрый и веселый

Вдруг спрятался, когда неслышно

Ворота замка распахнулись.

По стенам крепости,

Сработанным безумным зодчим

Из обнаженных, безголовых трупов

Промчалась дрожь.

Печальный всадник выезжает

В туманный лунный свет.

Уверенно ступает белый конь

На головы людские,

Мостившие дворы.

Мерцает золото короны,

Звенит о стремя меч,

Крутые плечи покрывает

Роскошный белый плащ.

На лике чистом взгляд пылает,

В груди могучей остывает боль.

В которой раз за тысячу веков

Воитель одинокий в поле.

Он ждет, понуро глядя в горизонты,

Свою Беду на поединок сил.

Но никого.

Час темноты уходит,

Слетаются со всех краев к нему

Огромной стаей духи снов кошмарных.

"Не видели?

Не пробудили разум?" -

Кричит король.

Лишь шелест серых крыл

Да стоны...

Восходит солнце,

Замок освещает,

И в камни превращаются тела,

И ужас испаряется бесследно.

Король вернулся.

Лязгнули ворота

За стаей снов.

Листва деревьев шепчет ветерку

Слова привета

Пробудились птицы,

Мир отдохнувший, улыбнулся.

Время

Ускорило известный бег.

А тайна остается тайной...

...........................................................................................

Иногда засыпание бывает очень похоже на пробуждение. В эту ночь у меня было именно такое чувство. Я засыпал и просыпался одновременно, и этот процесс продолжался бесконечно.

Осознание духа. Артемий часто толковал об этом, и вот, наконец, получилось. Конечно же до настоящего просветления еще, очень далеко, но я прикоснулся к духу, пощупал чувством и обнял мысленно. Я увидел то, что не старится, обладает реальной силой и всеми характеристиками бесконечности.

Озарения, вызывание во мне бури восторга и светлой надежды на продвижение со мной происходили довольно часто. Обычно эмоции гасли, обретенная истина оказывалась всего лишь маленьким камешком на неимоверно длинной тропе, ведущей...Правда я и сам толком не знал, куда ведет тропа. Она часто виляла, и, если торопился достаточно сильно или не проявлял ловкости на поворотах, я с нее просто слетел, ударяясь о поджидающие камни, столбы и стволы деревьев. Однако каждый поворот открывал новые горизонты. Силы, а следующий за ним давался легче, если я не начинал стрелять глазами по сторонам и любоваться собой. Скорость была что надо, только вот что именно влекло меня по странно проявляющемуся пути я не понимал. Не мои ноги, и не лошади... И не колесо.

Вираж так вираж! После него крылья окрепли и набрали ширину должного размаха. Никакого восторга, спокойная, ясная радость. Утренние лучи коснулись лица я открыл глаза словно не засыпал и не просыпался. Артемий уже на ногах. Делает свои чудесные упражнения. Я поразился тонкости его чувств. Надо же, услышал звук открывающихся ресниц или толчок взгляда... Может просто совпадение. Он обернулся через мгновение после моего вступления в явь.

– Ты, чего улыбаешься?
– спросил он самым будничным голосом, но хитро сощурив глаза и наморщив нос.
– Всю ночь только и делает, что улыбается. Тренируешься и жадничаешь бодрствование?

Конечно он все понял.

– А ты, не спал совсем?

– Спал, - Артемий шумно выдохнул, - но иногда просыпался. Как и ты.

Странный человек. Его обаяние порождало ощущение влюбленности. Мы с Ианом ревновали его друг к другу, если он уделял кому-то, как нам казалось, больше внимания. Он был хорошим другом, учителем и Мастером одновременно. В наших отношениях не было ни поклонения, ни излишнего панибратства. Он не любил этого, присеняя подобные эмоции.

Артемий присел на край моей кровати.