Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения
вернуться

Шефнер Вадим Сергеевич
Шрифт:

«Подмигни мне из вечности...»

* * *
Подмигни мне из вечности, Друг забывчивый мой. Из седой бесконечности Просигналь по прямой, — Не пора ль мне готовиться В край, где встретимся мы, Где ни сна, ни бессонницы, Где ни света, ни тьмы?

Моленье к дисциплине

Пусть в упрямости ослиной Упрекнет меня иной, — Мать святая Дисциплина, До конца пребудь со мной! На путях и бездорожьях В боевые времена, Где никто помочь не сможет, Выручала ты одна. И не раз ты, мне на благо, В худшую из худших зим Подбодряла доходягу Грубым окриком своим. Будь такою, как бывала, Не чинись со стариком, — От почетного привала Отгони меня пинком! Командирствуй безотказно Средь житейской маеты И над безднами соблазнов Наводи свои мосты. Без тебя мне будет горше. Пребывай до склона дней Беспощадной контролершей Зыбкой совести моей, — Чтоб вошел я ровным шагом В ту таинственную тьму, Где ни робость, ни отвага Не помогут никому.

Ода медицине

Ныне лекарства вступают на царство! Дабы пресечь болезней коварство, Лечится каждый, чуть занеможет; Те, кто здоровы, — лечатся тоже. В давние дни простуды и травмы Сами лечили настоями трав мы, — Ныне чуть что — надо ль, не надо — Всяк вызывает лекаря на дом. Стала царицей наук Медицина, Скальпель в руках ее и вакцина; Многие беды, многие хвори Срезаны нынче ею под корень. Тысячи слуг у нее безупречных, Высится трон из полок аптечных; С нею на троне том повседневно Гордо сидит Гигиена-царевна. Рыщут хворобы, как злые волки, — Но в них вонзятся шприцы-иголки, Вирусы вьются вспугнутой стаей — Трудные годы для них настали. Пусть погибают злыдни микробы, Пусть покидают наши утробы! Пусть все бациллы взвоют в испуге, Пусть нас не жалят змеи-недуги! О докторица, добрая мати! О медсестрица в белом халате! Вы нам несете выздоровленья — Мы исполняем ваши веленья!

Стыд за другого

Стыд за другого — странный стыд, Загадочный, особый, В себе он вовсе не таит Ни горечи, ни злобы. Знакомый, сидя в кресле, врет Безвредно и подробно; Нелепостей — невпроворот, И хоть бы голос дрогнул. Стыдись — но слушай, верь не верь, Но оборвать — неловко: Вы ложью связаны теперь, Как желтою веревкой. Вы с собеседником своим, Бесспорно, в чем-то схожи. Ты вдруг краснеешь, будто с ним Ты обменялся кожей.

Приморский погребок

Не дружим со змием зеленым. Шашлык мы сегодня запьем Дешевым вином некрепленым, Почти не пьянящим вином. Подвала прохладные своды Не давят, а наоборот — Дарят ощущенье свободы, Забвение мелких невзгод. Бухгалтер в отсеке фанерном Сидит за стаканом вина, Он пьет его нелицемерно — Все знают, что не допьяна. Гроссбухи пред ним и бумажки; На тоненькие стерженьки Лоснящихся счетов кругляшки Нанизаны, как шашлыки. И праздничная, цветная Колышется жизнь предо мной — Так пленка блестит нефтяная Над черной морской глубиной.

Портрет невезучего

Мечтал когда-то он о лучшем... Увы, уже не первый год Среди друзей своих везучих Он неудачником слывет. С утра до вечера в заботах Он в учреждении своем — Все согласовывает что-то За дряхлым письменным столом В какой ему забиться ящик, В какой запрятаться овраг От требующих и просящих, От телефонов, от бумаг? И впрямь — кому какое дело, Что от него ушла жена, Что шевелюра поредела, Что жизнь — на каждого одна?.. Сидит стареющий, недужный, В табачном мается дыму... Всем от тебя чего-то нужно — Лишь ты не нужен никому.

В духе раннего Нестерова

Странник сушит онучи У развилки дорог. Он ничем не навьючен И как перст одинок. Погорельцем бродячим Он живет, незлобив, О минувшем не плача, О грядущем забыв. В неуюте и стуже Он не помнит обид. «Все могло быть и хуже», — Он тебе говорит. И, глубинкой, глубинкой Обходя города, Со Вселенной в обнимку Держит путь в никуда.

Игрок

Приметы счастливые лживы, Исход не написан на лбу, Играю не ради наживы — Я экзаменую судьбу. Безумные мечутся числа, Хихикает хитрый партнер, И ангелы здравого смысла Летят в межпланетный простор. И вновь я в нужде и уроне, Обобран и поднят на смех; Все мною проиграно, кроме Бессмысленной веры в успех. Глаза виноватые прячу, Грущу при оплывшей свече — А серый бесенок удачи Сидит у меня на плече.

Подарок

Е. Г.

Человек, взрастивший дыню, Торжествует и поет, — Как святыню, как святыню На руках ее несет. Он несет ее любимой Мимо сплетен и времен; Через горные вершины Перепрыгивает он. А вокруг добром и злобой Мир обыденный живет; Смотрит танк широколобый На него из-за ворот; С колокольни накрененной Звуки медные летят, Но не ведает влюбленный — Благовест или набат. Он идет по белу свету В самодельных башмаках, Он шагает через Лету, Смерть оставив в дураках, — И, как желтая планета, Дыня светится в руках.