– Прятал деньги от «кунцевских», – сказал Леонтьев, и Владислав согласно кивнул.

– ...И директора городского комбината автотехобслуживания Монахова, не пожелавшего делиться своей сетью заправочных станций. Таким образом, к настоящему моменту практически все из более чем пяти сотен азээс на территории Москвы оказались под контролем бандформирований.

Владислав отхлебнул из стакана и сказал:

Дайте кто-нибудь сигарету... Спасибо, продолжим. Основным объектом криминального внимания стал Московский нефтеперерабатывающий завод; здесь хозяйничает гак называемая «мазуткинекая группа», от слова «мазут», – единственная профильная, а не территориальная преступная группа – и так называемые «подольские». Они регулируют доступ клиентов к заводскому «крану», а через гаишников с московской кольцевой контролируют маршруты движения бензовозов и дисциплину водителей. В последнее время интерес к заводу проявляет азербайджанская группировка, но азеры в «сбыт» и лезут, а через своих людей в «Нефтехимбанке» пытаются оседлать заводские финансовые потоки.

Вилка проехала выше по карте.

– В северных районах делами ведают «химкинские», «долгопруднинские» и «коптевские», они держат под контролем все автозаправки и, главное, Павельцовскую нефтебазу. Заметим, однако, что трейдерскую фирму «Чистые пруды», имеющую лицензию на экспорт нефтепродуктов, они оставили на попечении «солнцевских». Так, далее: северо-запад и запад Москвы принадлежат «митинским» и «кунцевским», юго-западом командуют «солнцевские», югом и юго-востоком – «ореховские». Восточную часть Москвы делят меж собой «люберецкие» и «балашихинские». Все группы договорились о единой ставке «налога» на каждую автозаправочную станцию, чтобы не провоцировать конфликты и желание поменять «крышу». Налог берут до двадцати процентов, но не более – братва живет по понятиям и по-своему любит и уважает порядок. Для завершения картины следует упомянуть о силовых и чиновничьих «крышах», без которых не обходится ни одна из группировок. Так, например, охрану Павельцовской нефтебазы осуществляет' частная фирма, возглавляемая бывшим сотрудником ОБХСС, чья жена, в свою очередь, является сестрой начальника окружного УВД. Сбытовая же фирма «Капотня», созданная лично директором Московского энпэзэ и контролируемая «подольской» группировкой (лидер – Сергей Лалакин, кличка «Лучок»), официально прикрыта «Ассоциацией поддержки независимых АЗС», весьма влиятельной и близкой к московскому правительству структурой. Следует вообще отметить тенденцию вытеснения чисто криминальных элементов на периферию нефтебизнеса – в розничную торговлю, тогда как переработка и оптовая торговля постепенно перешли в руки вполне респектабельных «теневиков» с опорой на органы власти...

«Ведь молодцы же, ничего не скажешь, – подумал Лузгин, допивая свой бурбон. – Умеют копать ребята, умеют выстроить цепочку и тянуть, пока не вытянут. А кто в Тюмени из журналистов может похвастать, что вот так, досконально, раскопал и изучил наш собственный бензиновый рынок? Ленимся и бздим, а еще корчим что-то из себя...».

– Теперь об основных приемах и хитростях, – продолжил рассказ Влад, слав, – с помощью которых – ну, естественно, помимо прямого воровства, прибыльного, но опасного – группировки получают и реализуют сотни тысяч тонн левых нефтепродуктов. Самой распространенной формой воровства является залив в цистерны горячего топлива сразу после переработки: горячий продукт, как известно, занимает больший объем, таким образом на каждой якобы залитой под завязку цистерне экономится несколько тонн. К тому же погрешность шкалы мерной рейки в цистерне составляет не менее тонны. Таким образом, с одного железнодорожного состава можно сравнительно безопасно получить до сотни тонн нефтепродуктов. Добавим к этому подделку паспортов о калибровке автоцистерн и регулярное списание якобы разлитого горючего при отгрузке на нефтебазах и заводских терминалах.

– Хорошо устроились, ребята, – вздохнул Максимов и помахал рукою над столом: берите, наливайте...

– Но есть и более прогрессивные методы, – голосом лектора проговорил Владислав. – Например, «подольские» принуждением и деньгами заставляют работников нефтезавода подтасовывать данные о глубине переработки нефти, чему в немалой степени способствуют устаревшие технологии с их огромными допусками и усадками. Случалось и так, что грамотные воры и бандиты вкладывали деньги в усовершенствование оборудования и доводили выход нефтепродуктов почти до мирового уровня, а в документах все оставалось по-старому.

– А западники что? – спросил джентльмен, пришедший с Геннадием Аркадьевичем. – Они тоже гуляют... в орбите?

Докладчик погрозил ему вилкой-указкой.

– А как же! Свежий пример: известная финская фирма «Несте» попыталась открыть в Москве свою заправочную станцию, и тут же ее столичный офис был обстрелян из автоматов. Финны решили убраться посевернее, в Ленинградскую область, ближе к своим границам, и наткнулись там на знаменитых «тамбовских», и сдались им как миленькие. И даже такой мировой гигант, как «Бритиш петролеум», развернулся в Москве не без санкции пресловутых «ореховских», как утверждают знающие люди. Переходим, господа, к выводам и перспективам.

– Народ ворует, страна богатеет, – брякнул Лузгин из Жванецкого, и никто в комнате даже не улыбнулся, только

– дама при очах подняла с бедра бокал и пальцем разгладила оставленную донышком круглую вмятину следа.

Владислав закончил под аплодисменты, свернул карту и раскланялся с заслуженным удовольствием. Ему еще подплеснули в стакан, пошли чокаться и говорить комплименты. Максимов уловил паузу и двинулся на кухню, поманив за собой Лузгина.

– Помоги с горячим, старичок, – сказал он, внедряя в лапы Лузгину большую миску с ароматным мясом. – Ты подержишь, а я обслужу. Да, как, понравилось?

– До зависти, – искренне выдохнул Лузгин. – Профессионально работает парень. Откуда сведения?

– У Славки хорошие информаторы.

– Он им платит?

– Иногда он платит, иногда ему.

– А ему-то за что?

– Как за что? – удивился Максимов. – За обнародование.

– Удобно, – хмыкнул Лузгин.

– Ну, не скажи, старичок. – Максимов подкинул в руке поварешку. – Кому угодно ни платить, ни говорить не станут. Славка два раза под судом ходил, но информаторов не выдал. И машину у него сожгли прямо во дворе под окнами – ну, чтобы видел, как горит, и призадумался.

– А что, у «Коммерсанта» крыши нет?

– Крыша от структуры может уберечь, а дикий элемент – его не вычислишь. Гранату сунут наркоману за «косяк» – он кого хочешь взорвет и себя в том числе.

– Серьезно тут у вас, – сказал Лузгин.

– А как же, старичок, – сказал Максимов. – Да, кстати, ты деньги принес?

– Двести баксов? Конечно.

– Да нет, старичок. Двести баксов ты потом в копилку кинешь – вон, на холодильнике стоит. Я про деньги для прессы: Аркадьич мне сказал, что ты должен привезти.