— О, но французы знают, как обращаться с прекрасной дамой. Однако я сомневаюсь, что они обращаются с британскими офицерами с выдающейся добротой.

— С британцами, которых я видела, обращались очень хорошо.

— Даже их коллеги, французские военные?

Он понимал, что ему не хватает времени действовать тонко, но ему нужно было знать срочно, возможно ли какое-либо сотрудничество с этой женщиной.

Она начала перебирать крошки на скатерти, выстраивая из них крошечные укрепления.

— Полагаю, вы чего-то не понимаете, герр Крамер. Я съездила на шесть недель в Париж, чтобы собрать своё имущество. Естественно, я встречала людей, старых друзей, может быть, нового друга. Но в основном я поехала, чтобы собрать свои вещи.

— Но вы, по всей видимости, должны были заметить там хоть что-нибудь, к примеру, касающееся морали.

Она опять улыбнулась:

— Я была слишком обеспокоена из-за своего багажа, чтобы заметить многое. Я, видите ли, натура практичная. Имущество для меня важно... конечно, там мрачные настроения. Война приносит мрачные настроения, не так ли?

— Даже у союзников?

Она кивнула, наблюдая за детьми на белой дорожке:

— Полагаю, что так.

— А гражданские, как они держатся?

— А как вы думаете? Видите ли, герр Крамер, почему бы вам не забыть о моём багаже и просто им приказать, чтобы прекратили войну. Я полагаю, это в конечном счёте было бы самым полезным. Несомненно, и для моей карьеры. Во всяком случае, мне опять необходимо работать... вы понятия не имеете, сколько стоит мне этот дом.

Он отхлебнул глоток чая:

— Холодный.

Она вздохнула:

— Я могу позвонить Анне.

— Нет, пожалуйста, не беспокойтесь. — Затем, наклонившись вперёд, словно для того, чтобы взять её за руку: — Знаете, я думаю, вы очень разумная женщина, мадам Зелле. Я думаю, при других обстоятельствах мы могли бы стать большими друзьями. В данных обстоятельствах мы можем быть по крайней мере полезны друг другу, выгодны друг для друга.

Она убрала руку:

— И каким образом мы могли бы быть полезны друг другу?

— Вы знаете, что голландские коммерсанты больше не могут вести дела во Франции? Это, конечно, приемлемо для британцев, но неприемлемо для меня. Проблема состоит в том, что по случайности я нуждаюсь в услугах путешествующих коммерсантов, чтобы приобретать определённый товар, за который моё правительство готово платить кучу денег.

Она опять играла с крошками.

— Я не коммерсант, герр Крамер.

— Нет, вы не коммерсант. Вы великая танцовщица, артистка. Тем не менее, я думаю, вы в вашем положении могли бы помочь мне получить этот особый товар.

— И какой именно товар?

— Информацию.

Она смахнула крошки со стола и поднялась. Канал опустел, и плотники ушли, закончив рабочий день. Он стоял за её спиной, когда говорил:

— Информация, которую мы ищем, не является информацией чрезвычайно деликатной. Я хочу сказать, здесь нет никакой опасности.

— Конечно, никакой опасности. — Она опять повернулась к нему лицом: — Вы знаете, я и вправду не уверена, злиться мне или смеяться, герр Крамер. Скажите, так что же мне делать?

— Я надеялся, что вас могло бы заинтересовать моё предложение.

— О, я заинтересовалась. Мне необычайно интересно, с какой стати вы считаете, что я соглашусь быть шпионкой. Вот для чего всё это, да? Вы хотите, чтобы я стала вашей шпионкой?

— Буквально, нет.

— Тогда кем? Секретным агентом, может быть?

— Думаю, лучше сказать так — корреспондентом.

— Значит, корреспондентом. Да, иностранным корреспондентом... что, боюсь, также нелепо.

— Мы дадим и компенсацию. Скажем, десять тысяч франков.

Она вернулась к столу, упёрла руку в бок.

— На самом деле, герр Крамер, десять тысяч франков не покроют моих затрат. Кроме того, я не намерена возвращаться в Париж. Теперь это мой дом или будет им, если когда-нибудь пришлют мою мебель.

Она проводила его до сада, с рядами прекрасных нарциссов и тюльпанов. На улице ждал лимузин, но она сделала вид, что не замечает его, так же как не замечает, что Крамер сжал её руку, когда предложил свою визитную карточку.

— На тот случай, если вы передумаете.