Очевидно, ракьят спали либо вповалку на полу, либо у них все-таки где-то были спальные мешки.

— А тут… Просторно… — неожиданно первой подала голос Лиза, явно утешая себя. Она рассматривала два ящика пустых пивных бутылок, стоявших возле дивана, видела запустение и разруху. И, вероятно, в ней пробуждались воспоминания из ее жизни с большой земли. И эти воспоминания вовсе не грели ее, в отличие от Джейс. Не было в ее детстве ни цветных шаров с гелием, ни шумных праздников, ни поездок всей семьей на пикники, ни соревнований и захватывающей мечты о великом будущем. Ей слишком напоминал засиженный мухами штаб то жилье, в котором протекала ее юность до тех пор, пока она не съехала наконец от отца.

— И ужасно грязно, — между тем придирчиво озиралась Дейзи, насмешливо морщась.

— Можно убрать. Думаю, мы так сможем помочь нашим друзьям ракьят, — невероятно скромно и обнадеживающе улыбнулась Лиза.

— Лиза, ты еще слаба, — неуверенно предположила Дейзи.

— Да брось, сил подмести разбитые бутылки мне хватит, — девушка еще более уверенно улыбнулась, уже ища, чем, собственно, можно прибрать этот чисто холостяцкий беспорядок.

«Лиза, только скажи мне, что это правда… Ох, Лиза, ты такая хрупкая, точно стекло. Это я сильная, и еще Дейзи. Скажи мне, что ты и правда отвлекаешься от своих мыслей, скажи, что снова учишься жить», — думала Джейс, с тревожной радостью глядя на то, как девушка уже к вечеру интересовалась у пары отдыхавших воинов, как готовить бананы и для чего их жарить. Но к тому времени на засаленной сковороде аппетитно скворчала вполне привычная свинина.

Комментарий к 97. Тихая речка светлой надежды Автор вернулся, но все еще болеет... И вообще в печали и без сил.

====== 98. Небо видит те слезы ======

Небо видит те слезы, что ночью пролиты тайком.

«Татау ведут тебя дорогой жизни. Лиза, может, тебе сделать татау? Не воина, какое-нибудь, как у женщин здесь принято. Впрочем, что за бред я несу», — подумала Джейс, рассматривая свое левое запястье с несколькими странными метками татуировок. Никакой особенной силы от них она не чувствовала, но на аванпосте ее, тем не менее, приняли снова как воина. Уж не важно, что говорила жрица Цитра, но для уборок и стирок хватало двух женщин, а еще один снайпер мог здорово помочь при обороне, так что Джейс послали на позицию на крыше штаба. Так прошел день, они встроились в жизнь аванпоста, будто никогда и не выходили из нее.

Только ночью снилась буря, разорванные куски белесой лазури, метавшиеся облака, дельфиньи песни, переведенные на язык человечий, китовые песни, кровью всплывшие над гарпунами, отделенные нераскаянными снами. И море спало у шхер, но накрывало волнами тихие бухты, вскипало смерчами, рубленными словами, оружием и мечтами.

Джейс разбудил собственный кашель, девушка оказалась в исключительно неудобной позе, отлежав руку, неправильно изогнув шею. Все спали, как и ожидалось, вповалку, но в штабе места не хватало для всей охраны, так что кто-то всегда оставался снаружи в карауле, как и положено. Ночью штурм тоже мог приключиться. Но на этот раз только мерно гудели генераторы, вырабатывая электричество для мощных мерцающих лампочек снаружи.

Тогда Джейс заметила шевеление… на голове Лизы! Девушка тут же присмотрелась. В штабе только едва горела древняя керосинка, но и в ее свете удалось определить, что в каштановых волосах девушки кто-то шевелится, очевидно, запутавшись.

Одного мига хватило, чтобы Джейс оказалась возле подруги, резко подцепив подвернувшейся палочкой некое существо, оказавшееся на поверку пауком, притом неядовитым, насколько позволяли определить небольшие познания в зоологии.

— Какая гадость! — взвизгнула Дейзи, подскочив, как ошпаренная, перебудив пару воинов, которые тут же подняли ее на смех.

— Ой, паук, — только проснулась Лиза, ничуть не шокированная, она снова улыбалась. — Он был на мне, да? В волосах запутался? Давай его отпустим…

Джейс поразило, как спокойно и невозмутимо отреагировала девушка на не самое безобидное на вид крупное восьминогое насекомое. Хотя, в конце концов, не всем же девушкам панически бояться членистоногих. Вскоре снова все уснули, чтобы через несколько часов сменить в дозоре товарищей. И на следующие сутки все повторилось, разве только ночью не пришлось иметь дело с пауком.

На аванпосте женщины задержались не на день, и не на два. Точное число не очень хотелось считать. И, как ни странно, несмотря на всю неопределенность, казалось, что они практически в безопасности, в какой-то мере они были даже счастливы, ведь их не гнали в джунгли, день был расписан не по часам, но по количеству необходимых поручений, только Дейзи иногда ворчала:

— Пару дней, пару дней… Обещал вернуться. А если не вернется? Бросил нас и ищи-свищи.

— Значит, будем выбираться самостоятельно, — настойчивым мягким голосом успокаивала ее Джейс, но немедленно смиряла свое беспричинно приподнятое настроение. — Или тебе с Герком расставаться жалко?

Настроение за много дней и правда к ней вернулось без ее воли и усилий: они были снова вместе, никого не продали в рабство, это уже радовало. Все вместе, кого миновала гибель… Но Дейзи, Лиза — снова рядом.

— Герк? Да было бы о чем жалеть, — как разбуженная, недоуменно махнула рукой Дейзи, упирая руки в бока, придирчиво, щурясь от солнца, рассматривая воинов. — Знаешь, мне все эти мужчины уже… Ну, ладно, пошли, за работу!

Женщина махнула рукой, точно дала команду. И жаловалась, как ни странно, одна Дейзи. Лиза за прошедшее время точно преобразилась, им больше не казалось, что она сходит с ума. Она работала, помогала, готовила пищу, наводила порядок. В пределах своих сил пыталась быть полезной. Казалось, что она вернулась к здравой оценке вещей, переборола свою панику и горе, но порой казалось, что ее усердная радость несколько экзальтированна. Впрочем, ничего необычного — они все старались выглядеть веселее, чем есть, на самом деле по-прежнему их терзал страх. Но не поддаваться же ему всецело. Среди других людей хватало разных проблем, отдельных чужих драм. Джейс вот вскоре пришлось узнать от одного из ракьят, что того немолодого воина, который учил стрелять других парней, больше нет в живых, когда один из них случайно проговорился: