— Нет! Не смей предлагать мне! — отвернулась Джейс.

Она больше не могла смотреть, пропуская вперед контрабандиста.

Доктор Э отошел к витражному окну, прислонился лбом к стеклу, что-то бормоча, наверное, как всегда о полете. Но в небо невозможно взлететь, слишком тяжело человеческое тело для полетов.

Герк склонился над телом Дейзи, тихо скуля, точно брошенный пес, оставленный в опустошенном доме, где жила большая и дружная семья. Но вот в дом пришла беда, и люди уезжали, все рассыпалось, а о нем все позабыли.

Мужчина раскачивался из стороны в сторону, гладя светлые выгоревшие волосы Дейзи, проводил по ее щекам. Он знал, что прощается с этим телом навсегда. К вечеру предстояло закопать ее, такую жизнерадостную и энергичную, прямо в промокшую от дождя землю, в темноту, обрекая на вечную неподвижность.

Ни Герк, ни Джейс не умели уже плакать, только дыхание срывалось рваными клоками. Над Лизой контрабандист не убивался, все-таки он ее почти не знал, а к Дейзи он привык, может, даже полюбил ее, если искаженные чувства таких людей имеют право называться любовью. По крайней мере, он остался обескураженным и опустошенным от этой потери, это читалось в его застывших глазах, в чертах его лица, с которых слетела вечная расслабленная гримаса-улыбка, проявляя все морщинки и шрамы.

Джейс не ведала, как выглядит она, только ощущала какое-то одеревененье, пустоту, которая ввинчивалась в душу, раздирая сердце. Все чувства будто разом взвились нестерпимым оркестром без гармонии и лада, смешались, ударили тяжелым молотом. И канули в темную воду под мостом, в бездну, куда глядела теперь и она сама, ожидая, когда сделает последний шаг и сольется с этим быстрым течением.

Человек многое способен пережить, много боли, в какой-то момент он просто перестает ощущать. Пропал мир вокруг, пропали люди, пропала и она. Тотальное ничто, сжирающее жадно все контуры и названия, ничто — хаос космический, ничто, рушащее миры, ничто, выпивающее из звезд энергию.

Подходил Доктор Э, приближался серой тенью в своем грязном тряпье.

— Не трогай! — вскрикивала неосознанно Джейс, ощущая, что ей пытаются что-то вколоть. Ей казалось, что ее хотят отравить, так же убить, как Дейзи.

— Это антибиотик. Дай тебе помочь хотя бы, — твердым голосом отзывался доктор, настаивая на обработке ссадин и порезов. — Тебе бы еще успокоительное.

— Знаю я, на чем твои успокоительные! — мотала головой Джейс. — Не надо. Я не хочу… Становиться такой же, как Ваас!

— Я и не предлагаю. При чем тут Ваас… Будто мы из-за наркотиков становимся такими, — бормотал Доктор Э, уговаривая принять хотя бы его посильную помощь, раз не сумел сотворить он чудо. Так почему в измученных мозгах засела на короткое время уверенность, что у него есть целительная сила? Так почему, зачем так обманывали себя? Не могли смириться, не могли бросить или добить. Не те люди.

И все вставало перед глазами лицо Оливера, до неузнаваемости залитое кровью, его распухшая от веревки шея. Воспоминания о потерях душили. Одна… Она осталась одна в этом мире, на острове. Никого не осталось.

Райли, Оливер, Лиза, Дейзи… Теперь и Дейзи.

Джейс поднималась с места, шатаясь, плелась наружу. И не видела ничего, ни дали, ни горизонта, ни колокольни на холме. Лишь напрасность всех ее усилий: сколько ни пыталась спасти, но старуха с косой отнимала всех. Сначала существовал смысл, дружба, цели, а потом пришла смерть и забрала всех по одному и смысла не стало, вдруг вышел весь, распущенный на лоскуты реальности.

Девушка двигалась, рассматривала свои руки, бесполезные грязные руки, что не могли удержать ускользающие жизни, и не осознавала, что это ее руки, ее тело. В полотне ее судьбы внезапно полопались все продольные и поперечные нити, что связывали ее с этой бесполезной судьбой. Осталась одна, ее собственная, жалко растянутая на бешено стучащем станке.

Джейс стояла, видя, как местные жители тихонько забирают свой джип, поднимаясь на холм, ощущая некоторую неловкость. Пытаются уехать, как все уходят. Все уходят.

— А ну брысь, на*** пошли, ворюги! — прорычал озлобленно на них Герк, что едва послышалось сквозь пелену невосприятия слов.

Джейс видела, как кровавыми лепестками облетали орхидеи. Не было уже сил поднять голову к небу, лишь безвольно опустить ее, приклонить понурой сутулостью к самой земле.

Лучше б заживо закопали, а то ведь будто похоронили, но оставили бродить неупокоенной. И так снова хотелось выпрыгнуть из оков своего тела, изойти истошным криком, но на крик не оставалось сил. И Джейс только беззвучно хрипела, голова ее безвольно раскачивалась, точно череп, словно она тоже сломала шею.

Переломили хребет ее судьбы, напополам, а потом разорвали по позвонкам и хрящикам. Дейзи… Их Дейзи. Для каждого такая разная и такая родная, ставшая практически второй матерью на острове, единственной опорой, верным советчиком, находящим для каждого теплое слово. Дейзи учила правильно плавать на большой земле, часто приезжала в гости, Дейзи поддерживала их с Райли, когда умер отец. Дейзи всегда была частью их жизни. На острове без нее Джейс давно уже свела бы счеты с жизнью, облеченной чертами чудовища, что не имеет право на чудеса. Дейзи позволяла надеяться на изменение.