Подругами они друг друга не называли. Вообще, Джейс ощущала себя несколько лишней в этой компании. Не считая двоих матросов, командированных владельцем судна, все собравшиеся являлись так или иначе друзьями Райли, а она… Кто она? Она — старшая сестра. И у нее когда-то было много своих приятелей, а потом этот круг постепенно начал таять, сужаться. И на просьбу брата откликнулся Оливер. А ей просить помощи оказалось не у кого. Выходит, у Райли получалось лучше налаживать контакты с людьми. Джейс тогда радовалась за него. Пусть не в ее жизни, пусть у нее не вышло, зато у него все получится. Она даже злилась, опасаясь исключительно за его благополучие. О своем счастье она уже давно не задумывалась. Жила и жила. Не выходило что-то, срывалось — ничего особенного, все в порядке, вернее, вообще никак, когда желать нечего. Можно и так. Она подозревала, что только Райли и бережет ее от тотальной апатии. Его печали и радости, решение его проблем. Только он. С тех самых пор, как…

— Это ты обожаешь. Мне вообще не нравится эта идея. Про остров ничего не сказано, путеводителей по нему нет, — уже открыто проявлялись признаки стресса.

— Да брось, что может случиться? Еще одна дыра на карте, но зато почти не тронутая цивилизацией. Зверья много! — возник Оливер, напяливая свою похабную кепку, каких у него, наверное, целая коллекция валялась с разными бессмысленными надписями. Помимо кепки на нем красовалась желтая толстовка с голубыми рукавами и синие просторные штаны. Кажется, он косил под рэпера или хип-хопера. Хотя «продукты» его звукозаписывающей студии даже Райли с трудом выдерживал. Но родители его без меры баловали. Да так парень и подсел на легкие наркотики от вседозволенности, нередко влипая в неприятные и опасные истории.

И всех этих людей Джейс научилась называть друзьями, ведь это были друзья Райли, а значит, и ее. Хуже всего, что ни в ком она не видела отклика на свои страхи.

Между тем, черные точки катеров все приближались, но девушка не могла предположить, кому они принадлежат, кто послал их. О, нет! Она почти догадывалась. Но эти подозрения слишком пугали ее, чтобы мозг пропустил их через КПП между разумом и ощущениями.

Поэтому она начала тихо насвистывать какую-то мелодию, похожую на колыбельную, надеясь, что так отгонит тревогу, думая раздраженно: «Итак, мы на ржавом корыте сомнительного владельца плывем к берегам некого острова Рук, надеясь наловить там животных и по поддельным документам провезти их домой, чтобы как-то привлечь людей в наш зоопарк. Дело обречено на провал. Все из-за Райли, он разорил бизнес отца, ну, или бизнес сам разорился. В любом случае, из-за „успеха“ нас всех рано или поздно посадят! Надеюсь, мы никого не поймаем».

Вот так хотели все от нее чего-то, вот так все использовали друг друга на рынке человеческих отношений. Хотя, конечно, этот рынок — ничто, игра цивилизованных безумцев по сравнению с рынком, где реально продают людей. Но как же страшно они сплелись. Глобализация, будущее, торговля, мировой рынок. И если бы хоть что-то менялось. «В надежде на изменение»…

К кораблю приближались три ржавые лодки; теперь их, черных тараканов, уже отчетливо видели все.

— Патруль? — не вникал Райли. Лиза, нарядившаяся точно на милую прогулку — в джинсы и ажурную кофточку — испуганно схватилась за плечо парня. Ее карие глаза заблестели от слез. Только этого здесь не хватало! Кажется, она поняла лучше Райли, что им грозит опасность похуже пресловутого патруля. Или же до смерти боялась и какого-нибудь катера пограничной охраны, потому что не привыкла нарушать правила. (Наверняка Райли ей соврал про контрабанду леопардов).

А Джейс слова не могла вымолвить, только вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели: на катерах, рассчитанных на двух-трех человек, располагались стационарные пулеметы. Люди в красных майках направляли черные стволы прямо на корабль. Кем они могли быть? Джейс даже думать не хотела, хотя они с Дейзи первыми поняли, что происходит нечто опасное. Настолько, что описать нет слов. Смертельно опасное. Ни о чем подумать не успели, потому что экипаж ржавого корыта оглушил голос врага, выплюнутый из громкоговорителя:

— Сдавайтесь! Иначе мы откроем огонь!

«Пираты», — отчетливо раздалось в голове Джейс, которая отказывалась верить в реальность происходившего. Ведь в их безопасном мире эра пиратов прошла, канула в недра восемнадцатого века, став почвой для красивых легенд, приключенческих фильмов и рассказов; осталась сводками новостей из Сомали, не тихоокеанского региона. Но вот предстала сказка реальности — уродливая, жуткая, державшая на прицеле пулеметов.

Да никто не мог поверить, что это творилось именно с ними!

— Сдавайтесь!

Путешественники остолбенели, только на Джейс эти слова, прорезавшие слух через громкоговоритель, подействовали отрезвляюще. Она вдруг поняла, что Райли и все они оказались в намного большей опасности, чем крушение какого-то бизнеса. Выполнение приказа «сдаться» вовсе не означало, что их пощадят.

— Мы должны отстреливаться! — внезапно выпалила Джейс. — У нас есть оружие в рубке!

— Нет, Джейс! Не надо! Это их разозлит! У нас только одни дротики для охоты, — дрожащим голосом отозвался Райли.

— Все, мы сдаемся! — поднял высоко руки Оливер, прокричав. — Корабль ваш!

Кажется, все ее друзья были убеждены, что пираты захватят их, получат деньги и отпустят. Страшно, непредсказуемо, но их сознание не позволяло объективно оценить цену проигрыша без борьбы. Все по законам рынка, ведь надежда умирает последней, успев сотни раз обмануть, доводя до безумия.

Оливер-то точно был уверен, что его и здесь «отмажут», отец всегда вытаскивал его из неприятностей. В это путешествие парня отпустили, только чтобы спрятать на время от разборок с «дружками» по наркопритону, которым он задолжал, потому что недавно попался на сбыте и употреблении. Тогда его отец спас сыночка, выкупив его освобождение от тюремного заключения. Очевидно, теперь Оливер считал, что такой же фокус прокатит и с неведомыми захватчиками судна.