Улыбка вмиг слетела с его лица, он хладнокровно непроницаемым тоном приказал, покосившись мельком на четырех пиратов вокруг:

— Захлопни варежку, — а потом снова растянул узкие губы в довольной ухмылке, беспрестанно посмеиваясь так, что крупные скулы ходили вниз-вверх. — Но *** с этими татау, ты правильно сделал, что послал их на***. Цитра отпустила тебя, какая щедрость с ее стороны! ***! Хромоножка, а ты живучий, да, слишком живучий. В самом деле, не загибаться же тебе от тупых пинков этих ***? — он задумался на миг. — Сыграем лучше в покер, пока я не придумал казнь поинтереснее. Знаешь, как Хойт любит играть в покер? Не знаешь. Садишься за стол, все, как обычно. Только за каждый проигрыш тебе отрубают палец. Отлично он, придумал, мать его южноафриканскую, отлично? Так что, играем?

— Я не умею, — не соврав, ответила первое, что пришло в голову Джейс. Она слишком редко врала в своей жизни, чтобы научиться скрывать что-то, отвечать недомолвками. Впрочем, был один секрет, которым она ни с кем не делилась. Всего один, но для нее безмерно страшный, запретный… Но никто не спрашивал, так что не приходилось врать.

— ***! Это риторический вопрос! — не понравилась правда главарю, он раздраженно твердил. — Ты опять тупишь, парень, опять тупишь. Не стоит. У тебя маловато времени, чтобы быть тупым. Давай, Хромоножка, пошли, ты ведь послушный. Ты послушный?

Он отпустил, направив теперь на нее револьвер, но едва расцепилось кольцо пальцев, и довлеющая громада человеческих мышц немного отодвинулась, как Джейс медленно осела на землю, не упала, а просто осела из-за подкосившихся ног. Еще пару пинков со стороны ракьят и, видимо, она бы отдала концы. Несколько секунд сидела в прострации, раскачиваясь из стороны в сторону, размазывая кровь по замызганному лицу.

Главарю такое «неповиновение» явно не нравилось…

Комментарий к 60-61. По инерции дышит тело Появился, не запылился... Это я про Вааса

====== 62. Нa линии зaпpeтa ======

Ужe нe вaжнo, ктo нa чтo пocтaвил.

Кoгдa живeшь нa линии зaпpeтa,

Кoгдa нe пoмнишь вcex, кoгo ocтaвил.

— Сейчас будут бить… Снова бить, — бессильно пробормотала она. Ей уже было все равно. Порог вытерпленной боли оказался пройден, сознание уже не готовилось ни к чему хорошему.

— ***! Да ты какой-то слишком послушный! — недовольно прицыкнул Ваас, глядя, что объект игры не намерен сопротивляться. — Я приказал тебе бороться? У тебя еще и с памятью плохо? Ок, ладно, брат, ладно… Пока не борись, карты все решат.

Но, видя, что она не готова вообще куда-либо двигаться, главарь снова восклицал:

— Вставай, ! Помнится, ты бегал, как в конец шибанутый, из-за своего братца и его дружка? Все верил в чистые идеалы родства и дружбы. Да ни ты в них не верил, раз предлагаешь пристрелить тебя, как бешеную собаку!

Гнев ударил в голову. Цитра. Да кто такая Цитра? Цитра просто изгнала ее, а она, Джейс, малоценна и незначительна, всегда себе казалась такой, человеком второго сорта. Может, и первого, но не для себя. Райли! Оливер! Их Ваас убил, а не Цитра! Адреналин заставил дрожащие подкосившиеся ноги подбросить, как на пружине. Джейс попыталась рвануться вперед, ударить врага в бессмысленном порыве ненависти, впрочем, ее выпад тут же напоролся на мощный блок левой руки главаря, а правая ударила под дых, едва снова не свалив наземь.

— Я сказал — карты, — отозвался стальным тоном он, поморщившись, сверкнув недовольно злыми глазами исподлобья, отчего его и без того вечно пугающий образ становился еще более устрашающим.

Обхватив себя руками под дулом револьвера, ткнувшегося в спину, Джейс поплелась, куда ее вели. Сопротивление снова оказывалось бесполезным. Хотела она отомстить за Райли и Оливера или не хотела. Хотела найти Лизу и Дейзи или не хотела, а сопротивление не имело смысла в присутствии Вааса. Он оказывался сильнее, он всегда оказывался на голову выше и на шаг впереди. Если бы на шаг, а, может, и на сто шагов. Сто. Слишком много. От масштабов своей слабости захватывало прежнее безразличие.

Ей было все равно, все плыло в тумане, снова ее сковывала сонливость, такая сонливость, от которой можно невзначай умереть, потому что нет различий между жизнью и смертью, засыпал сам инстинкт самосохранения. Все равно. «Что воля, что неволя». Различия между добром и злом таяли. Она ощущала себя мертвой при жизни, уже убитой. Все обессмысливалось и замыкалось в повторении бессмысленных действий. И почему-то она догадывалась, что главарю отнюдь не чужды подобные же ощущения, точно умер в нем человек и разлагался в недрах его бесчеловечности, отравляя сознание и существование. Существование, а не жизнь, повторение, а не жизнь.

Спускались с холма, Джейс бросила взгляд на домишко у края деревни: пустой, дверь распахнута. Успела ли девчонка сбежать или нет… Уже не узнать, но хотелось верить в лучшее, хотелось верить, что хоть кому-то помогла. Вот только какой ценой… Но кто же виноват, что она и вправду приносила несчастья? Кто же виноват, что за ней по пятам бродил Ваас? Или не бродил. А просто так судьба складывалась. Не узнать, не понять, нет времени размышлять.

Процессия из пленницы, главаря и четырех пиратов забрела в разваленную хибарку возле реки. Джейс владело безучастие.