Вновь возникнув на замызганной кухне и притулившись в углу на единственном нормальном стуле, я на всякий случай вытянул из кармана свой мобильный. «Сети нет» – известило меня противное устройство, подумало, сердито хрюкнуло и выплюнуло на экран надпись «Одно непрочитанное сообщение». Я нервно вздрогнул и посмотрел на Шэгги, который меланхолично помешивал шумовкой в кипевшей на плите облезлой кастрюле.

– Скажи, у вас тут есть оператор сотовой связи?

– Да, Никель Телеком, – отозвался Шэгги и тут же без перехода обратился к сосредоточенно рывшейся в буфете Анияке, – ты это, лаврушки пару листов положи, для запаха.

– Для запаха можно хмели-сунели, – влез я, трепетно поводя носом. – Или тимьян. У вас есть тимьян? Ещё с карри всё очень вкусно, это моя любимая приправа.

– У нас зашибись, чего только нету, – закатывая глаза, известила Анияка и громогласно чихнула в банку с молотым перцем.

– Давай тогда насыплем туда всего по чуть-чуть, – предложил Шэгги голосом Алекса Баркли в ходе проведения эксперимента.

– Ещё укроп есть мороженный, – вспомнила Анияка.

– И проросшие луковки. И та картошка, что мы не доели…

– Говорят тебе, всё кидай, потом разберёмся, – Шэгги ещё пару раз крутанул шумовкой и внезапно вспомнил, – а где эта чиполина ушастая? Мы же её послали пиджак господина Сао Седара в тазике перед стиркой замачивать.

– Наверняка шляется по соседям и выискивает, у кого тазик посимпатичнее, – Анияка вытряхнула в кастрюльку содержимое очередного кулёчка и высунула голову в коридор. – Тин-Тин!!!

Мы помолчали. По стёклам шелестел дождик, сопели поленья в буржуйке, недовольно поваркивали водопроводные трубы. Тин-Тин не отзывалась. Телефон в моей ладони ещё раз вздрогнул и мигнул ледяным голубым светом.

– Пойду её поищу, – Анияка и Шэгги обменялись странными, понимающими, встревоженными взглядами.

– Ты тут... поосторожнее, Шэг, – непривычно строгим голосом велела Анияка, одёрнула свою потрёпанную блузочку и бесшумно растворилась в полумраке длинного общажного коридора.

Я выжидательно смотрел на Шэгги, молча умоляя хоть как-то объяснить, что происходит в этом заброшенном общежитии, в странном городке под названием Никель…

– Не тревожьтесь, – вежливо улыбнулся мальчишка, – всё наладится.

– Мне бы твою веру, – почти беззвучно шепнул я, щелчком ногтя открывая это своё одно непрочитанное сообщение. «Sedar ne hodi za dveri tam do 7 utra net lamp sovsem Nord» – одной фразой без каких-либо знаков препинания было написано на безразличном голубом льду экрана.

Ну просто чума! Родное дыхание Антинельской шизы!

Ладно, сходить с ума, так толпой и с песнями:

– Э… Шэгги, можно тебе один вопросик… нестандартный? А то знаешь, надоело мне всё узнавать посредством собственной задницы…

– Девчонки идут, – не отрываясь от священнодействия над кастрюлей, отозвался Шэгги.

– Спрашивайте, господин Седар.

– Скажи, нет ли у вас где-нибудь поблизости дверей, за которыми до семи утра совсем нет ламп? – осторожненько, словно ступая по прогнившим доскам мостика над Скаганнакской бездной, спросил я. Шэгги выудил из кастрюли пельмень, вдумчиво его обнюхал и выключил газ. Я продолжал выжидательно таращиться.

– Я почему молчу, – со вздохом заговорил, наконец, Шэгги, – не хочу что-нибудь брякнуть, а потом выглядеть глупо и краснеть пятнами, потому что с такими вопросами нужно обращаться к Смайлику. Он лучше всех такие вещи понимает. Не то, что мы с девчонками. Всё-таки у него происхождение сказывается, и ещё у Анияки сказывалось, но её эти дети никельщиков, с которыми она вечно якшается, испортили. Она теперь тоже во всякую дурь верит без оглядки.

– Ну а так абстрактно, в принципе, ответь: да или нет? – не отлипал я.

– Да, – кивнул Шэгги и тут же быстро добавил, – но всё равно, точно знает только Смайлик!!

Тут в кухню впорхнули хихикающие о чём-то своём Анияка и Тин-Тин, и в свете готовых пельменей и чая с гигантским пряником загадка странной sms утеряла своё значение.

После пиршества, состоявшего из овощного рагу с пельменями и гречкой, яблок и чая со сластями, я наелся, как удав, и впал в рефлексию. Сидел в уголке, словно Будда на лотосе, и с сытым умиротворением наблюдал, как Анияка подкидывает полешки в буржуйку. Кастрюлю милые детишки закинули в рукомойник со словами «Кому надо готовить, пусть сам её моет», потом сполоснули тарелки и сунули их в сушилку.

– Кому-то нужно будет встать ночью, подтопить, – озабоченно сказала Анияка, сидя у печки на корточках. – Наверное, я этим и займусь.

– Ночью Смайлик приедет, полезет жрать и заодно дровишек подкинет, – подала голос Тин-Тин, сгребавшая со стола яблочные огрызки. – Надо только пояснительный плакат для него нарисовать. Записки он обычно не замечает, а плакат должен, это факт.

– Ладно, я нарисую, а ты иди господина Седара на ночь устрой, – Шэгги махнул на меня шумовкой. – Глянь, он же спит с открытыми глазами!