— А вы, конечно, во всем слушаетесь ее? Прямо буквально? И поэтому моете только руки?

Нулики закивали. Активнее всех ворчливый нулик с выпяченной челюстью.

Алла взяла его первого за руку и подвела к речке. Сначала она хотела только показать ему, как надо умываться, но на его рожице и затылке было столько грязи, что пришлось действовать самой. Алла схватила чумазика под мышку, хорошенько макнула головой в речку и, под его истошный визг и вопли, старательно ополоснула ему мордочку, протерла ладошкой на несколько раз, избавив от грязи, насколько это было возможно сделать без мыла и полотенца.

Только недавно еще пятнистый, нулик предстал перед друзьями в невообразимо чистом виде с гладкой и белой головой.

— И меня! Меня!.. — дружно заорали остальные, будто не они только что в неописуемом ужасе наблюдали, как и моют их приятеля.

Алла здорово устала, приводя их в порядок. Нулики были хоть и маленькие, но довольно упитанные. Наконец, все они, даже в этой серой и унылой Стране ЧБ, могли щеголять своей чистотой. Она вдобавок протерла пучками травы их одежду, и научила, как это делать самим. Липучие стебельки хорошо для этого сгодились.

— Ну, вот. Совсем другое дело!

— Дело?! — радостно возгласил недавно ворчливый нулик. — Теперь у нас появится еще одно занятие?!

— Главное, чтобы одобрила Царица, — остановил его моргающий нулик. — Как бы чего не вышло!

— А вы ей не говорите. Просто делайте, — сказала Алла. — Это ведь доброе дело.

— Даже на доброе нужно одобрение, — многозначительно заметил он. — У нас иначе не бывает.

— А надо бы!

— А ты знаешь, что инициатива бывает наказуемой?!

— Где-то я это уже слышала, — насмешливо прищурилась Алла. — Это вам тоже, небось, ваша царица говорит. А я вам так скажу — за хорошее начинание можно только хвалить. Так всегда моя мама говорит.

Алла почувствовала, как кольнуло в сердце, когда она упомянула маму в настоящем времени. Но грусть быстро прошла, стоило взглянуть на веселые и заинтересованные мордочки человечков.

— А как понять, хорошее оно — это начинание — или плохое? — спросил моргающий нулик.

— Если от него польза всем — значит, хорошее!

— Какая же польза для всех в том, что я умытый?

— Да в том, что смотреть на тебя приятно! — Алла легонько щелкнула его по носу.

Нулик, улыбаясь, потер нос. И сделал то же стоявшему рядом товарищу — щелкнул его по носу. А за ним остальные. Видимо, они не знали этого дружеского жеста раньше. Поэтому стали повторять его с таким рвением, что уже через минуту мутузили друг друга почем зря.

Алле пришлось разнимать их.

— Вот вы какие! — сердито сказала она. — Ничего вам доверить нельзя!

— Верно! Ничего нам доверять нельзя! Так и Царица говорит!— моргающий нулик неосторожно громко отозвался о своей правительнице и тут же заткнул себе рот обеими ладошками.

— Она не права. И я не права, — сказала Алла. — Просто нужно заботиться друг о друге. И не обижать.

Нулики закивали. Похоже, человечки были вовсе не такими плохими, как ей показалось вначале.

— Может быть, ты еще что-нибудь хочешь узнать? — с большей готовностью, чем прежде, откликнулись они.

— Если вы ничего не знаете о моем брате, то, может быть, слышали что-нибудь о мальчике Алеше? Он должен был попасть в эту страну. Но очень давно.

— Не слышали.

— А, может быть, старик Нуль Молчащий — и есть Алеша?

Нулики переглянулись и пожали плечами.

— Тогда... тогда... — Алла собралась с мыслями. И вдруг вспомнила: — Да! Вы так и не сказали — неужели кроме старика Нуля Молчащего нет никого больше, кто бы противился воле ца... — она снова поправилась, чтобы не пугать их лишний раз: — Ее воле?

В этот раз нулики не стали трусливо переглядываться, и не заставили себя ждать с ответом:

— Бел и Черн! — воскликнули они разом.

— Бел и Черн? — переспросила девочка.

— Да, Бел и Черн! — объявил моргающий нулик. — Только они могут состязаться с ней во власти. Поскольку один находится в непостижимой и ужасающей высокости...

— Наверное, вышине? — поправила Алла.

— ... а другой в непостижимой и ужасающей низоте...

— Низости? — снова подобрала Алла более грамотное слово, но получилось что-то совсем неправильное. — То есть, я хотела сказать, низине.