– Сударыня, – начал издалека Альдо, когда со светскими глупостями было покончено, – я прошу вас оказать нам одну услугу. Мы на нее очень рассчитываем.

Женщина посмотрела на нас чисто-голубыми и честными глазами, невинно хлопая ресницами.

– Мы решили судить открыто герцога Алва. На его совести множество ужасающих преступлений, свидетельницей многих из которых были вы. Мы просим вас встать на сторону обвинения.

– Нет, – она сжала платок.

– Поймите, – начал Величество втирать дичь, – это не оскорбит честь эории. Я знаю, что вы восхищаетесь Беатрисой Борраска, что обвинила своего мучителя. Ваши сила и мужество стали легендой. Справедливость требует правды. Ее же требует память Окделлов, Эпинэ и ваших братьев.

– Я не боюсь, – твердо сказала Катарина, встав. – И не стану говорить!

– Почему?! – негодующе возопил Альдо, вскочив. – Почему вы не хотите сделать то, что велят справедливость и честь? Неужели вы на самом деле любите кэналлийца?

Теперь они стояли лицом к лицу и смотрели прямо друг на друга. А ведь хороша парочка! Оставшись сидеть, я смотрел на них и лыбился во все тридцать два зуба. Может, опоить Альдо той же гадостью, что и он меня, да и внушить, что Катарина – красавица писаная, каких свет не видывал?

Тем временем Катарина молчала и у нее дрожали побелевшие губы. Должно быть, вот-вот заплачет. В кресло вернуться она отказалась и продолжала молча смотреть на Альдо. Тот повторил вопрос

– Потому что я знаю, что такое Багерлее. А вы не знаете.

– При чем здесь это? – опешил Альдо. – Мы просим объяснить нам ваше упорство.

Катарина дернула за цепочку, на которой висела эспера, и судорожно вздохнула.

– Меня должны были судить, – произнесла она тихо. – Манрики хотели суда. Ваша сестра, герцог Окделл, сказала “нет”, как и госпожа Арамона с дочерью, и младшая Феншо. Я не могу предать человека, который спас моего супруга ценой своих жизни и свободы.

– А говорили, – брякнул я, желая проверить слова бывшей королевы, – что Ворон вас обижает…

– Ричард Окделл, стыдитесь! – громким шепотом воскликнула она. – Ваше Величество, я – жена узника Багерлее. Мне не место в столь блистательном обществе.

Хм. Непонятное что-то дамочка устроила, и я до сих пор не понимаю, с какой целью. Зачем она во все это благородство играет, ей что, делать нечего? Я бы с радостью поверил, что она хочет спасти Рокэ, но после рассказов, как он ее насиловал, уже не мог отличить правду от лжи.

Некоторое время спустя я имел неудовольствие смотреть через плечо короля, читая список тех, кто должен был выступить свидетелями обвинения.

“Графиня Дженнифер Рокслей, граф Август Штанцлер, советник Марко Гамбрин, казарон Бурраз-ло-Ваухсар из рода Гурпотай, барон Глан, барон Вускерд, барон Капуль-Гизайль, теньент Артюр Рюшен, капрал Джереми Бич, Фердинанд Оллар, Раймон Салиган…»

Меня, увы, назначили судьей, как Придда и Робера. Ыть. Судить собственного эра, пусть и бывшего, это верх несправедливости и подлости. Отказаться было нельзя, к тому же, Альдо успел мне четыреста раз напомнить о том, что ждет Айрис и Катарину в случае, если я проявлю упрямства. Мне придется признать Рокэ виновным, а это значит, что полагаться остается только на Робера Эпинэ. Или Валентин тоже посодействует? Вот насчет Матильды не знаю – принцесса, вроде, убежала. Подальше от любимого внука, в Сакаци.

– Герцог Окделл, – вырвал меня из размышления голос Альдо, – Бич еще не вернулся?

– Нет, – я помрачнел. – Он умер. Спроси об этом… Карваля!

– А кто-нибудь может его заменить? – прицепился немедленно барон Кракл.

– Эндрю Нокс… наверное…

– Тогда впишите Нокса, – отдал король ценное указание.

– Да, Ваше Величество. А госпожа Оллар?

– Она плохо себя чувствует. Пошлите в Тарнику за Темплтоном и передайте ему приглашение герцога Окделла.

– Уже послал. Жду его к вечеру.

Ох. А Дуглас про Удо ничего не знает. Альдо и того круче выдал теорию – что Борн очнулся и сбежал, а мне все показалось. Мол у страха и у Окделлов глаза велики. Возможно, тело Удо утащил Придд. Та еще спрутятина, даже интересоваться об этом бесполезно. Может, приходил в дом, будучи маленьким, со своим старшим братом, и кое-что запомнил…

– Кракл, – задал вопрос Альдо, – вы хорошо знаете, что должны делать?

– Разумеется, Ваше Величество. Я все прекрасно понимаю.

– Нет, не понимаете. Этот суд войдет в историю, – заметив, что я закатил глаза, Альдо с силой, хоть и незаметно, толкнул меня локтем в бок. Нужно подвести черту под преступлениями Олларов и их пособников, главным из которых является герцог Алва, но все должно быть законно! Вы слышите меня? Даже Кэналлийский Ворон имеет право на справедливость. Кто согласился его защищать?

– Ваше Величество, – супрем Кортней был отчего-то в безнадежной печали, – никто не решился это делать. Адвокаты боятся…

– Тогда назначим защитников нашим указом, но по вашему выбору. Вы должны довести до его сведения, что следует бороться за обвиняемого, а не против.

Молча потирая ушибленный бок, я тихонько вздохнул. Надо незаметно избавить Рокэ от оков и дать ему оружие, но кто знает, в каком он состоянии? Да и я буду далеко от бывшего эра. Может подкупить кого-нибудь из стражи? Но не сдадут ли меня гимнеты Величеству?