– Здравствуй, Робер. Здравствуйте, господин генерал, – произнес я, закрывая за собой дверь кабинета. – Пойдемте в гостиную. В этой комнате слишком сильный запах… лилий.

Иноходец пристально и хмуро посмотрел на меня, но ничего не сказал, коротышка же бодро потопал вперед, едва ли не обгоняя слугу. Я и Робер Эпинэ шагали медленно и молча. Это печальное шествие закончилось в хорошо освещенной гостиной, где я, как хороший хозяин, сел в кресло и предложил гостям вина. Оба отказались. Чувствую, по их долгому молчанию, что они тоже наломали дров. Про свои дрова я им лучше рассказывать не буду, а вот про их косяки выслушаю с удовольствием.

– Дикон, – начал надломленным голосом Иноходец, – твой слуга Джереми погиб.

– Как? – вздохнул я прерывисто. На отчаяние уже не хватило сил.

– У генерала возникли подозрения насчет него, поэтому мы пригласили его в особняк, – понурился Робер. – Там в ходе допроса выяснили, что…

– Что он – редкостная тварь и не единожды покушался на вашу жизнь, – продолжил вместо прервавшегося Эпинэ Карваль. – Ваш камердинер попытался сбежать от нас и упал на лестнице, когда его вели на казнь. Поскользнулся и полетел вниз. Разбил голову об камни.

Ну да. Лестницы ведь сделаны из камня, а в особняке Робера вряд ли есть ковры, ведь там столько времени никто не жил… Почему-то эта новость не заставила меня подскочить и заорать от ужаса и боли – я и так натерпелся многого. И уже не раз пожалел, что связался в тот роковой вечер с ядом, предназначенным для Рокэ Алвы. Надо было идти другим путем, но что сейчас об этом думать…

– Вы не могли его остановить, схватить за шиворот? – спросил я, с яростью глядя на Карваля. – Это был мой человек! Кто распорядился о его казни?!

– Я, – просто ответил коротышка, не отводя взгляда. – Не произошло ничего серьезного. Он сдох не в петле, а на камнях.

– Сейчас вы у меня сдохнете! – заорал я, вскакивая. – Он – мой человек, так что мешало отвести его ко мне для начала!

– Дикон! – Робер тоже вскочил.

Прежде чем я схватил коротышку за грудки, Иноходец стиснул мое запястье и толкнул назад, поэтому я приземлился на мягкий диван, стоявший посреди комнаты. Раздались торопливые шаги – Карваль, подталкиваемый Робером, покидал гостиную. Затем раздался горький вздох и слова извинения за генерала, однако я молчал, закрыв лицо руками, пока растерянный Эпинэ не вышел следом за ним.

====== Глава 64. Как обретать надежду ======

Кто ходит в гости по утрам, тот поступает… глупо. Особенно, если приходится тащиться с Альдо и другими талигойскими товарищами в урготское посольство. Низенький и неказистый особняк, скрытый ветвями деревьев от равнодушных глаз, находился за аббатством Святой Октавии. Глядя на серый камень, из которого сделан дом, я все сильнее и горше чувствовал свое несчастье.

– Мевен! – Альдо остановил своего белого коня. – Шевельните это болото.

– Да, Ваше Величество, – отозвался гимнет-капитан, отъезжая.

– Хитры, ничего не скажешь, – Альдо посмотрел на зелено-коричневый флаг, – но мы поверим. Мы приехали, чтобы лично узнать о состоянии здоровья дуайена Посольской палаты. Экстерриор говорил, что господин Габайру их не принял. Но королю урготы откроют.

Ага. Откроют. А потом догонят и снова откроют. Вскроют. Тебя, Величество. Но что-то я слишком замечтался о несбыточном. Не отводя взгляда от распахнувшихся ворот, я смотрел на то, как урготы били в барабаны, приветствуя Альдо Ракана с великой радостью. Эх, знали бы они… Но они были счастливы и пребывали в абсолютном неведении.

– Вперед! – вскричал Величество. – Шагом!

– Вперед! – вторил ему Мевен.

Наша процессия неспешно потопала, желая войти в украшенные золотыми ласточками ворота. Сперва знаменосец, потом Мевен, за ними – музыканты и гимнеты. Нахрена было Альдо брать с собой столько народу, я не понял, но и оспаривать решение Величества не спешил. В конце концов, после истории с Матильдой и Удо он просто боялся за свою шкуру, только и всего.

Двор был вымощен золотистыми восьмиугольными плитами – неплохо для неказистого домишки. От ворот к крыльцу стояли в два ряда мрачные и высокие слуги. Боятся нападения или сами нападать собрались? Я буду не против, если Величество прямо сейчас пристрелят из мушкета. Навстречу нам спустился с крыльца такой же высокий ургот.

– Придется быть вежливыми, – вздохнул тихонько Альдо и я не упустил случая одарить его злорадным взглядом.

– Ваше Величество, – второй советник посольства граф Жанду поклонился, – посольство великого герцогства Урготского счастливо принимать венценосного гостя. К нашему глубокому сожалению, маркиз Габайру тяжело болен и не покидает спальни.

Камни злились на Альдо, легко спрыгнувшего с коня. Или на меня – как теперь понять? Можно попробовать заговорить с ними, но с тех пор, как я подсыпал яд в вино и это вино случайно выпил Алва, камни со мной отказывались общаться. Я мог лишь слышать их настроение, но не слова и песни.