Хотя, думать об этом было до сих пор странно. Первое время я не верил в то, что очутился в другом мире и говорю на другом языке. Каждое утро, прежде чем открыть глаза, я мысленно надеялся, что проснулся где-нибудь в другом месте. Но увы, прохлада, достающая меня из-под тонкого одеяла и жесткость матраса, то есть перины, давали понять, что ничего не изменилось. А перемены не собирались приближаться.

Только вот различные неудобства, вроде холода и скудной еды, которые, по словам эрэа Мирабеллы, должны закалить мой боевой дух, еще не беда. А вот всяческие занятия – проблема куда существеннее. Для человека, несколько лет обучавшегося фехтованию, орудовал шпагой на занятиях я вполне посредственно, и то благодаря тому, что в прошлой жизни какое-то время был ролевиком-реконструктором. Однако с этим я разберусь. Гораздо важнее то, что я сразу понял, осторожно наведя справки из книг, куда угораздило влипнуть. Занесло меня в страну Талиг, провинцию Надор, хозяином которой я и являюсь. Точнее не я, а герцог Ричард Окделл, предоставивший мне это тощее и костлявое тело. Тот еще подарочек.

Как я понял позже, настоящим “подарочком” оказалась моя новая мать. Ну как новая? Старой у меня и не было, потому что жил я с отцом. Из детских воспоминаний остались только голос и женская фигура в темном строгом платье. А потом, когда мне было около пяти лет, она исчезла. Отец сказал “умерла”, но слишком часто уж отводил глаза. Потом он злился, когда я начинал расспрашивать. Интересно, а будет ли эта “матушка” возмущаться, если я заговорю об отце Ричарда?

– Смерть вашего отца принесла нам много потерь, – печально и строго ответила эрэа Мирабелла, – как моральных, так и вещественных…

О да! И не поспоришь, поглядев на голые серые стены. Наверное, на них было полно украшений, вроде роскошных гобеленов и картин, висевших в каждом из таких замков, но увы, забрали все. Со слов Мирабеллы и охов-вздохов Эйвона я узнал, что разграбили замок люди короля, ища вещественные доказательства мятежа. Найти не нашли, но ценные вещи и не вернулись в замок.

– Увы, бесчестные люди Оллара не пожалели ничего. Но вы же помните, кто истинный виновник этого?

– Да, конечно, – кивнул я как ни в чем не бывало.

– Это хорошо, герцог. Ваша цель – приложить все усилия к тому, чтобы Великая Талигойя возродилась, – скорбно произнесла Мирабелла, глядя в пол.

Следующие знания, вывалившиеся на мою голову, оказались не менее ценными: Эгмонта Окделла убил на дуэли какой-то Ворон, а я должен мстить за смерть отца. Что за тарабарщина? Ричард Окделл, может и должен, но меня эта ерунда занимала меньше всего. И, с напряженными мыслями о том, в какой переплет угодил, я стоял и смотрел вслед удаляющейся из зала Мирабелле. Она вышла тихо, аккуратно прикрыла за собой дверь, а сидевшая на скамье с вышивкой девица примерно моего возраста насмешливо фыркнула.

Девицу звали Айрис и она, судя по всему, являлась единственным звеном между сохранением моего рассудка и этим непонятным миром. Кроме того, она походила на меня не меньше, чем Эдит на Дейдре. Странная генетика этого мира удивила меня еще в первые дни пребывания тут. Однако сейчас, спустя примерно месяц, когда я более-менее привык ко всему, навалились новые неожиданности.

– Что эта женщина несет? – вздохнул я, опускаясь на скамью и дрожа от холода.

– Бред, – Айрис пожала узенькими плечиками. – Как и всегда. Но ты это впервые заметил.

– Правда? Ну… – тут я ненадолго завис, соображая, как бы получше не спалиться. – Я долго думал над правильностью ее слов. И как-то несуразно все. Отца убили на дуэли, то есть в честном поединке, замок разграбили солдаты, но мстить я все равно должен Ворону.

– Дуэль дуэли рознь, – туманно пояснила сестрица.

Пришлось срочно напрячь мозги и вытаскивать из памяти все, что я знал о дуэлях. Увы! В моей голове сохранились лишь названия, имена, даты, но не более. Но даже если и вспомню что-нибудь, то какой в том смысл? Здесь все какое-то неправильное и неоднозначное. Вот, к примеру, Надор. Горами, холодом и туманом он похож на Англию, а местные жители больше всего смахивают на россиян. Дело даже не в Окделлах, включая и Ричарда, чьё тело я занял, а в других надорцах. Бледная кожа, серые и голубые глаза, светлые и русые волосы – вот примерный портрет обычного жителя этой провинции.

– Ладно, разберемся.

– Ты не будешь мстить Ворону? – озадаченно поинтересовалась Айрис, наморщив лоб.

– Пока не разберусь, в чем суть, вряд ли. Месть – это блюдо, которое подают холодным, – изрек я важно.

– Никогда не слышала, – призналась сестрица.

– Это мой принцип, – врать нужно с умом.

– А с матушкой ты соглашался… – недоверчиво протянула она.

– Попробуй с нашей матушкой не согласиться! – я не удержался от восклицания.

– Верно!

Бледное лицо Айрис озарила нерешительная, но счастливая улыбка. И я понял, что уже давно не видел здесь улыбающихся людей. Все хмурились, отводили взгляд в сторону, когда приветствовали других, но не показывали радости. Быть может потому, что ее и не было?

И после этого разговора потянулись длинные и серые дни, что, тем не менее, становились теплее. На смену холодной весне с частыми ливнями неспешно приходило долгожданное лето. Нахождение в чужом теле становилось все привычнее для меня – я в какой-то момент перестал ужасаться собственной болезненной худобе, когда переодевался. И выучил несколько новых названий и имен.

Талигойя, сейчас называвшаяся Талигом, являлась одним из государств, раньше относящейся к Золотой империи. Прежде этой страной правили Раканы, но их внаглую сверг некий Оллар. Тот самый, чей потомок развалился сейчас на троне и ни кошки не делал. Хм, интересно. Олларианство – та религия, о которой вопрошала преподша на истории. Черт! Откуда она вообще знала про название религии из паралелльной вселенной? Но ладно, это я уже вряд ли когда узнаю, значит нужно смотреть в будущее, а не в прошлое.