Мы неспешно ехали к каким-то воротам Роз. Ничего уже не понимая и полагаясь только на Ларака, я вел коня. Удобно так себя вести, но не стоит этим увлекаться и хоть иногда включать самостоятельность – исходя из этих побуждений, я щедрой рукой вручил нищему суан.

– Пусть благословит вас Святая Октавия за щедрость, добрый человек, – торопливо склонил голову бродяга, опуская монету в глиняную кружку. Спустя миг он тихо зачастил: – Если вы поедете вдоль городской стены, там рядом будет гостиница “Мерин и кобыла”, спросите себе две комнаты, выходящие окнами во двор, и ждите.

– Благодарю, – тихо отозвался я, прежде чем повести коня по указанному маршруту.

– Ричард, вы замечательно держитесь, – одобрил Ларак мою реакцию. – И виду не подали!

Обрадовавшись своим уму и сообразительности, я продолжал ехать вперед. На душе было почти весело. Маленькая гостиница “Мерин и кобыла”, выглядевшая старой и неказистой, оказалась вполне уютной. На вывеске изобразили... мерина и кобылу!

– Две комнаты с окнами, выходящими во двор, – сказал Ларак толстому и довольному трактирщику. – Свободные есть?

– Конечно.

– Тогда еще баранину, тушеные овощи – три порции, и бутылку красного вина.

Уже когда мы отужинали, я понадеялся, что никаких гостей сегодня не будет, уж очень не хотелось портить впечатления от сытной еды нудными разговорами. К сожалению, как только на ближайшей колокольне отзвонили десять, как в дверь постучали. Спасибо, что не ногой. Хотя, кто знает, кто знает.

Мда… Это все, что я смог подумать, взирая на вошедшего монаха. Видимо, все святоши из Агариса, о котором я наслышан, решили перебраться в Талиг. Или не все, а некоторые. Но я сумел придержать язык и дождался-таки того момента, когда мужчина снял черный капюшон с головы. И оказался он невысоким полным стариком с добрыми глазами. Слишком добрыми. Примерно так смотрит на ребенка врач-стоматолог или медсестра с шприцом. Что-то мне не по себе…

– Дикон! Совсем большой! – ну вот, с этого все и начинается.

– Здравствуйте, – скромно ответствовал я.

– Эйвон, вам не следовало бы…

– Я знаю, но герцогиня Окделльская сумела меня переубедить.

О да! Эта герцогиня удава убедит не завтракать кроликом, во имя Создателя!

– Ох, да... Мирабелла... – понимающе покивал головой старик, по-доброму усмехнувшись. – Но что бы не задумал кардинал, добра он её семье не желает, она не могла этого не знать. Впрочем, не мне её осуждать. Такие времена, такой монарх. Эйвон, Талигойя здесь не при чем. Ричарда вызвал кардинал, а с какой целью – не знаю, но добра Окделлам он не желает. Ричард, послушай меня.

А я чем, спрашивается, тут занимаюсь?! И вообще. Скоро уже можно будет пойти к себе? А то очень сильно хочется спать! Но нет, кансилльер Август Штанцлер, как называли старика, продолжал серьезно смотреть на меня и Ларака, и вдохновенно вещать.

– Самое главное, научиться ждать. Я понимаю, что Окделлы никогда не пасуют, но ты должен. Ради того, чтоб Талиг вновь стал Талигойей. Обещай мне, что последуешь моему совету!

Должен? Кому я успел что задолжать? После вина неокрепшие мозги подростка, в которого я угодил, соображали слабо, а он хочет, чтобы я все понимал.

– Обещаю, – не слишком уверенно пробормотал я, толком не понимая, что я там и кому обещаю. Ладно, какой дурак всерьёз воспринимает пьяные обещания в контексте общего сумасбродства остальных сотрапезников.

Тяжелое испытание болтовней на этом не завершилось: эр Август продолжал просвещать меня на тему того, как надо сражаться, с кем общаться, как думать и на кого смотреть. Все это меня изрядно утомляло. Не затумань мою голову вино, я ответил бы так, что мало не показалось. Слишком сильно чужой для меня старик пытается сделать что-то мне во благо. В чем подвох?

Но и полезные сведения так же дошли до моих ушей, хоть и вполсилы. Оказывается, через четыре месяца меня выпустят из каменной тюряги, именуемой “загоном”, погулять. Ну хоть на что-то есть надежда! А жалобы Штанцлера на свое слабое здоровье слушать мне лень.

Ещё интересной информацией оказался запрет на дуэль среди унаров под страхом лишения титула и ссылки в Сиби... Ой, опять расфантазировался на исторические темы. Разумеется, ссылка – это уже лично моя ремарка. Мне активно приседали на уши, что вызывать никого на поединок нельзя, будто я пытался. Будет нужно – без реверансов съезжу по морде обидчику, больно надо разводить политесы.

– О чем ты задумался, Дикон? – поинтересовался кансилльер добрым вкрадчивым голосом.

– О доме, об отце, – выдал я, надеясь, что скоро ему надоест строить из себя доброго доктора Айболита.

– Я тоже часто о нем вспоминаю. Прекрасный был человек! Давайте же выпьем за то, чтобы Ричард стал, как Эгмонт.

Опять пить? Я посмотрел на наполненный бокал с тоской, но все же осушил и его. Вино этих краев мне весьма нравилось. Не спиться бы... В голове стало еще более мутно, но каким-то образом я продолжал держаться на вершине сознания.