пути, а потом я отвезу тебя. Никто не ждет, что ты…

Я покачала головой и прервала ее взмахом руки. Вот в чем ее ошибка.

– Меня все ждут, – парировала я, вспоминая последний разговор с Мэдди. От нее все чего-то

ждали, разве не так она сказала? По ее словам, проще быть мной, ведь никто ничего от меня не ждал.

– И я тоже этого жду.

Потребовалось больше усилий, чем я себе представляла, чтобы повернуть ключ до конца. Я

услышала звук зажигания, машина дрогнула в унисон со мной. Я подняла голову и утерла слезы.

– Мне надо ехать, – сказала я, включая передачу.

Не было смысла оглядываться назад, отъехав с дорожки. Я и так знала, что мама стоит там,

наблюдая, надеясь, что я позволю ей помочь мне.

44

LOVEINBOOKS

15

Я была старшеклассницей и в жизни не пропускала больше недели школьных занятий. Я

знала каждый коридор в школе, знала, как пройти от спортзала до парковки так, чтобы обойти офис

регистратора или кафетерий. Знала точное количество шагов от шкафчика Джоша до своего и могла

ввести его комбинацию цифр так же легко, как и свою. Знала, что пол в спортзале заменили в

прошлом году, и что над зеркалом в раздевалке для мальчиков было небольшое отверстие, которое

выходило прямиком в душевые девочек. В этой школе не было ничего, что могло бы меня удивить,

но все же сегодня, когда я стояла на парковке, уставившись на входные двери, она показалась мне

чужой.

Я потянулась к дверной ручке и опустила руку на полпути. Я чувствовала себя новичком, не

знающим, кого или что он встретит, когда войдет, новичком, который надеется, что его примут, и

боится отказа. Но в отличие от того нашего первого дня в этой школе, моей сестры-буфера не было

рядом, я была здесь сама по себе.

« Ты можешь сделать это», – сказала я себе, когда заставила руки подняться, а ноги –

сделать первые несколько шагов. Здесь у меня были друзья. У Мэдди здесь были друзья. У Мэдди

был Алекс. Я вовсе не была сама по себе. Просто я не была собой.

Я не знала, что меня ожидало внутри, но чего точно не ждала – так это тишины. Тихий

приглушенный шепот следовал за мной по коридору. Я наткнулась на жалостливые взгляды двух

девушек, стоявших перед дверью офиса регистратора. Я кивнула и легонько помахала им. Они сразу

же отвернулись, притворяясь, что заинтересовались информацией на стендах для учеников. По мне,

так пусть лучше шепот за спиной, чем эта жалость, которая буквально лилась из их глаз.

Я уставилась прямо перед собой и ускорила шаг, стараясь вести себя так, будто их не

существует. Но было бесполезно пытаться себя изолировать. Неважно, куда я смотрела, неважно, в

какой коридор сворачивала, они все равно были здесь – сотни глаз, наблюдающих за мной в

надежде, что я сломаюсь.

Опустив голову, я шла все быстрее, но тошнотворное ощущение меня не отпускало. Негде

было спрятаться. Я игнорировала одноклассников, но это не значило, что они не стояли там и не

шептались о том, как я себя чувствую.

Я позволила ногам вести меня вперед, ни разу не остановившись, чтобы подумать о том, а

куда именно они меня ведут. Я повернула за угол и преодолела два лестничных пролета. Ноги

помнили, куда идти. Я остановилась перед шкафчиком под номером 159 и потянулась к замку. Пока

я его не открыла, пока не увидела одну из последних фотографий Джоша, я не осознавала, где

находилась. Это был мой шкафчик. Шкафчик Эллы.

В холле воцарилась тишина, тихий шепот, преследовавший меня, стих. Я уронила сумку на

пол. Разум заметался в поисках выхода, какого-то предлога… какого-то оправдания тому, что я

оказалась здесь, тому, что стояла перед шкафчиком, который, как все знали, принадлежал моей

мертвой сестре.

Алекс нарушил тишину. Я не разобрала слов – его голос был тих, и сказанное не

предназначалось для моих ушей. Но я узнавала интонации – то, как он хрипел, стараясь скрыть

эмоции, то, как понижал голос, когда был зол. Инстинктивно я повернулась, чтобы отыскать его