– Горький подойдёт?

– Пожалуй.

– Тогда иди и поставь чайник. Закончу тут и приду тебя послушать. Я, между прочим, ещё не завтракал.

– Ага, – Николай Николаевич молниеносно размотал шарф и накинул его на шею Радзинскому. – Жду, – и он стремительно взлетел по ступенькам на крыльцо. Тяжёлая дверь глухо стукнула.

Радзинский не торопился. Расчистив дорожку до самой калитки, он полюбовался дивным зимним пейзажем – покрытые белоснежным инеем деревья на фоне умопомрачительно голубого неба были чудо как хороши! – потом наведался в дровяной сарай и прихватил там десяток поленьев. Когда он скинул, наконец, тулуп и валенки, умылся и не спеша уселся за стол, Николай Николаевич подвинул ему тарелку с заботливо приготовленными сэндвичами и несколько раздражённо поинтересовался:

– Ты нарочно копался?

– Аверин, нельзя быть таким мнительным, – ухмыльнулся дед.

– Ну, извини, если я не прав, – Аверин налил себе чаю и зашуршал серебристой шоколадной обёрткой.

– Итак?.. – вопросительно начал Радзинский.

Николай Николаевич с готовностью кивнул и облизнулся, пряча дольку шоколада за щекой.

– Всё бесконечно сложнее, чем мы думали. И проще одновременно – ну, это как всегда!.. В общем, у Ромы нашего есть солидный такой шанс выбрать себе новую жизнь. И кое-кто готов даже умереть, чтобы предоставить ему эту возможность.

Николай Николаевич отломил ещё один кусочек шоколада и задумчиво зажал его между зубами.

– Коль, не засыпай, – нетерпеливо одёрнул его Радзинский.

Николай Николаевич коротко вздохнул и сделал большой глоток из своей кружки.

– Прости. Но так тяжело возвращаться… Хочется, знаешь… навсегда остаться там… – его зрачки расширились, как будто он глядел в темноту.

– Коль, не начинай. – Радзинский замер, не донеся сэндвич до рта. – Всему своё время. Сначала сделай то, что должен.

– Я понимаю. Прости…

– Хватит извиняться. Рассказывай лучше дальше. – Радзинский заставил себя откусить и проглотить кусочек сэндвича.

Николай Николаевич широко улыбнулся и взгляд его, направленный на деда заметно потеплел:

– Всё-таки без твоей опеки меня бы давно уже унесло в открытый океан без руля и без ветрил…

– Не скромничай, Коля. Эта метафора не соответствует истинному масштабу твоего безумия.

Они рассмеялись – немного грустно, но вполне искренне.

– Так что там с диском? – напомнил Радзинский, пощипывая хлеб, ибо аппетит у него вдруг пропал совершенно.

– С диском всё сложно. В принципе ты прав: изначально проводник был заточен под чёрную магию. – Аверин снова замолчал, кусая губы. – Ты знал, что можно изменить направление?

– Я не представляю, у кого бы хватило на это энергии, – покачал головой Радзинский. Он своей внушительной пятернёй откинул назад длинные волосы и шумно вздохнул. – Единственное, что приходит мне на ум – такое количество энергии может освободить только смерть, добровольная жертва безвинного человека. Я так понимаю, мы пришли к тому же, с чего начали?

– Пожалуй… – задумчиво протянул Аверин. – Ты представляешь, сколько всего Павлуша нам «недосказал»?

– Выпорю паршивца, – мрачно пробасил Радзинский.

– А я предлагаю ответно посадить его на информационную диету. Пусть пострадает!

– Аверин, ты просто зверь! – захохотал дед.

– А ты думал! Необходимо восполнить оставленный тобой пробел в его воспитании и это будет лучший способ.

– Лады. А к диску ниточку прицепим. Зелёную. Кэн (5)?

– Яффэ(6)!

5 Да? (иврит).

6 Прекрасно! (иврит).

====== Глава 11. Пополнение ======

– Как вы меня нашли?

На фоне яркого светлого окна белый врачебный халат играл приглушёнными серыми и голубыми тенями и больше не слепил глаза своей алебастровой чистотой.

– Это так важно, Панарин? – снисходительно поинтересовался дед, развалившийся на стуле посреди ординаторской в весьма вызывающей позе: нога в высоком ботинке лежит на колене, локоть на спинке стула.

– Мы нашли Вас через коллег Комаровского, – поспешно заговорил Аверин извиняющимся тоном. – Вы ведь были его лучшим учеником? – Николай Николаевич подошёл поближе и встал у Радзинского за спиной, лёгким движением стряхивая с мягкого вельветового пиджака деда несуществующую пылинку.

– Вовсе нет. Просто мы с ним сумели стать друзьями. – Панарин с нескрываемым интересом рассматривал расположившийся перед ним тандем: мощный, напоминающий варварского короля Радзинский с небрежно собранными в хвост длинными седыми волосами и тонкий, интеллигентный Аверин, скромно застывший за его спиной, словно паж.

Сам Панарин по комплекции походил на Николая Николаевича, но в его фигуре не было аверинской хрупкости: он производил впечатление сильного, гибкого, грациозного хищника из породы кошачьих. Необычный, резкий, почти азиатский разрез карих глаз, высокие скулы – такое лицо сложно не заметить, даже мельком. Волосы у него были каштановые, мягкие, с медным отливом. Они крупными кольцами ложились на лоб и красиво вились по всей длине. Белозубая улыбка сверкала в покрывающей щёки тёмной бороде, освобождающей доктора от неприятной необходимости бриться во время неизбежных дежурств.