– О, Боже! Сложности какие… – Роман устало спрятал лицо в ладонях. Потом, заметив, что Бергер по-прежнему выжидательно смотрит на него, не слишком охотно поинтересовался, – Зачем ему это?

Кирилл отодвинул в сторону тетрадь и развернулся всем корпусом к Роману.

– Ты правда не понимаешь? – грустно спросил он.

Роман долго молчал, изучая Бергера внимательным взглядом. Наконец, вздохнул и опустил голову.

– Я понимаю. С практической точки зрения он поступает абсолютно правильно. Но я не верю. Не верю в то, что он действительно мог этого захотеть.

– Почему? Не забывай, что он прошёл по своему пути до конца и всё, что он получил в итоге – это смерть и перспективу жуткого посмертия.

– Кирюш, я же не против! Если он на самом деле этого хочет – на здоровье!

Роман резко встал и отошёл к окну. Отсюда была видна тихая улица, по которой изредка проносились машины. Было уже темно, и обозначенные только точками светящихся окон громады высоток, словно корабли-призраки, выплывали из ночи ему навстречу.

– Шойфет, ты сделал практически то же, когда создал свою Карту, – тихо заметил Кирилл. – Зачем?

– Я был… под впечатлением. Меня поразило то, что ты сумел изменить направление. И то, что твоя любовь оказалась сильнее моего знания и моей силы. Если хочешь, это был акт торжественной капитуляции.

– Значит, ты сделал это для меня? – Бергер так широко распахнул глаза, что сделался похож на мультяшного котёнка.

Роман не смог сдержать умильный смешок.

– Для тебя, Лапа. Конечно, для тебя…

Кирилл счастливо вздохнул и вернулся к списыванию домашнего задания.

– Ром, – позвал он, не отрываясь от своего занятия. – Может, не будешь меня сегодня провожать? А то я потом волнуюсь, как ты дошёл обратно.

– И поэтому ты предлагаешь поволноваться мне?

Кирилл весело фыркнул.

– Тогда давай, как цапля и журавль, до утра друг друга провожать!..

– А, может, ко мне переселишься – и никаких проблем?

– Помечтай-помечтай… – скептически хмыкнул Кирилл, переворачивая страницу. Катерина Сергеевна и без того замучила его ценными советами вроде: «Не надоедай людям!». Хорошо, что Шойфет не слышал, а то не удержался бы от искушения «воздействовать» на неё. Он, похоже, делает это автоматически – быстрее, чем успевает подумать о последствиях. – Всё хорошо, Ром, – уверенно заявил он. И назидательно добавил, – Не пространство разделяет людей…

====== Глава 88. Странные гости ======

– Николай Николаевич! – Роман перемахнул через невысокий заборчик и преградил учителю путь. – Я думал, уже не догоню, – усмехнулся он, выравнивая дыхание.

– Да, Рома, я слушаю тебя, – слегка нахмурился Аверин и недоверчиво взглянул в ту сторону, откуда явился Роман.

– Где Бергер и почему я не подошёл к Вам в школе? – понимающе ухмыльнулся тот. – Докладываю: Бергер с каким-то там хором отбыл выступать на очередном православном фестивале – срочно понадобилась замена, и брат обратился к нему. Только что лично усадил его в автобус – так сказать, сдал ответственному лицу с рук на руки. А в школе не подошёл потому, что не хочу, чтобы Бергер знал.

– Многообещающее вступление… – обречённо вздохнул Николай Николаевич, тоскливо глядя в самоуверенные чёрные глаза. Он невольно отметил про себя, как сильно тот прибавил в росте – ещё немного, и придётся глядеть на него снизу вверх.

Роман как-то подозрительно счастливо расхохотался и, решительно забрав у Аверина портфель, сделал приглашающий жест рукой.

– Я Вас провожу?

Николай Николаевич неопределённо пожал плечами и молча двинулся вперёд. Серый ноябрьский день – такой, как положено: с резким холодным ветром, голыми чёрными ветками на фоне хмурого неба, с шуршанием проносящимися по асфальту ржавыми засохшими листьями – не располагал к неспешным прогулкам.

– Если никуда не торопишься, давай поговорим у меня дома, – красноречиво поёживаясь от ветра, предложил Николай Николаевич.

– Не тороплюсь, – лаконично ответил Роман и уверенно зашагал рядом.

– У тебя скоро день рождения? – не удержался от вопроса Аверин.

– Да, – равнодушно кивнул Роман. – Смешно, правда? Праздновать шестнадцатилетие, когда чувствуешь себя ровесником цивилизации… Я и в школу, честно говоря, за шиворот себя волоку – так вся эта дребедень меня достала! Если бы не Бергер…

– Вот поэтому никто из нас ничего и не помнит, – серьёзно взглянул на него Николай Николаевич. – Чтобы это не мешало жить. Не каждый способен вынести знание о своём прошлом. К сожалению, у тебя не было выхода…

– Согласен. Некоторых вещей лучше не помнить. Я ночью глаза закрываю, и у меня в голове начинает прокручиваться каждый день из тех, что Бергер прожил в моём доме. Всё, в мельчайших подробностях: с момента нашей первой встречи и до… Ну, Вы понимаете... – Взгляд Романа сделался крайне жёстким, а губы сжались в тонкую полоску. – И мне трудно от этого абстрагироваться. Он для меня теперь только тот самый ребёнок, который сделал для меня так много. А почему? Я пытался у него выяснить – в результате поскандалили… – Роман раздражённо махнул рукой. – Господи, как бы я хотел всё вернуть! Всё исправить. Чтобы он снова стал маленьким мальчиком, о котором я мог бы заботиться… Я ведь мог его усыновить! Представляете? Мог стать его Наставником… Да много чего мог для него сделать! Я бы и сейчас с радостью его усыновил, честное слово! Только теперь это никому, кроме меня, не нужно – хоть на стенку лезь! Я догадываюсь, как со стороны это странно выглядит, но ничего не могу с собой поделать. Знаете, у меня рефлекс сразу срабатывает, как только я его вижу – облизывать его, в зубах таскать, как котёнка, заботиться, опекать…