– Тогда убей меня! – раздражённо бросил Руднев.

– Ну вот, начинается… – тяжко вздохнул Панарин. – Капризы, истерики… – он отошёл от кровати на несколько шагов и вдруг сделал стойку на руках. – Ты не меняешься! – воскликнул он, снова становясь на ноги. – Правда, пыль в глаза пускать ты умеешь мастерски. Глядя на тебя, невозможно догадаться, какой ты на самом деле трепетный и ранимый.

– Ты нарываешься, – зловеще процедил Руднев.

– Ага. – Панарин уселся в позе лотоса прямо на пол и несколько раз глубоко вдохнул. – Ох, Руди! Вот закрываю я глаза… и что же я вижу? Грязь по каналам течёт… м-м-м, как всё запущено! Плюнул бы ты уже на сферу обслуживания и занялся бы лучше собой. Подумать только: почти двадцать лет ты пахал на этого сопляка! В итоге: парень в шоколаде, а ты, извиняюсь…

– Хватит! – сквозь зубы прошипел Руднев. Его уже ощутимо потряхивало от ярости. Даже рука подрагивала на одеяле.

– Ты всегда так сдержанно страдаешь! – умилился Панарин. – Я чувствую себя последней свиньёй, когда тебя довожу. Особенно, когда у тебя начинают дрожать губы и глаза наполняются слезами…

– Сволочь ты, – прошептал Андрей Константинович, закрывая глаза и стараясь успокоиться.

– Наверное. Жена тоже так говорила, – вздохнул Женечка, вставая с пола.

– Ты женат? – изумился Руднев, и даже злиться сразу забыл.

– Развёлся. Два года уже как. Обидчивая слишком оказалась. От самых невинных шуток впадала в форменную истерику… – Панарин снова присел к Рудневу на кровать, сияя широкой улыбкой. – Вот если бы я твой мобильник в окно выкинул, ты бы дал мне по морде и заставил бы новый купить. Так? Инцидент исчерпан – все довольны. А эта несчастная жертва обывательской морали визжала, как будто я живого человека с крыши скинул. Или: если бы я щедро полил твой новый костюм шампанским, ты пошипел бы и успокоился. А эта дама сочла себя смертельно оскорблённой, несмотря на то, что я предварительно три раза (!) попросил её заткнуться и не мешать мне думать. Тем более, что дурацкий корпоратив, на который она меня притащила – потому что все, видите ли, будут там со своими вторыми половинами – был самым тухлым мероприятием на свете…

Руднев вдруг накрылся с головой одеялом и дико захохотал. Он стонал и всхлипывал, стучал кулаком по кровати и силился что-то сказать, и всё никак не мог успокоиться. Женечка взирал на его истерику благосклонно и, добродушно усмехаясь, ждал, когда исчерпается рудневский восторг, вызванный его незатейливым рассказом.

Наконец, Руднев высунул нос из-под одеяла: яркие серые глаза блестели, ресницы слиплись от слёз, а бледные прежде щёки пылали румянцем.

– Можно тебя попросить водички принести? – как можно ласковее обратился он к другу.

– Отчего же нет, Рудичка? Конечно, можно, – также нежно ответил Панарин.

– Тогда – будь так любезен…

Проводив Женечку дурацкой ухмылкой на пол-лица, Руднев снова натянул на себя одеяло и, судя по трясущимся плечам, опять предался необузданному веселью. За коим занятием и застал его вернувшийся с кухни друг.

Выпив, не отрываясь, полный стакан воды, Руднев смерил Женечку жизнерадостным взглядом и подрагивающим от смеха голосом, наконец, изрёк:

– Ну и дебил же ты, Панарин!

– Согласен, – хмыкнул доктор.

====== Глава 59. В чём подвох? ======

В кабинете главврача было тихо. Только ветер шуршал полосками тканевых жалюзи, которые рассеивали солнечный свет и окрашивали его в призрачный зеленоватый оттенок. Панарин, спрятав руки в карманы халата, с отсутствующим видом покачивал носком ботинка, сидевший напротив него Радзинский задумчиво перебирал чётки, а хозяин кабинета – Олег Иванович – в замешательстве переводил взгляд с одного на другого.

– Ну, хотите – консилиум созовём? – решился он наконец.

– Да, – сказал Радзинский.

– Нет, – сказал Панарин.

Олег Иванович схватился за голову:

– Боже, дай мне терпения! Знаете что – я сейчас покончу со всем этим кошмаром своим волевым решением! Будем тянуть жребий!

– Давай, – согласился Радзинский.

– Нет, – сказал Панарин.

– Да что же это такое! Евгений Алексеевич! Долго мы будем ещё препираться?!

– Я и в пять лет всегда вытаскивал тот жребий, который хотел. Да и Викентий Сигизмундович на простачка не похож. Вы бы ещё предложили мне с вами в карты сыграть, – хмыкнул Панарин.

Радзинский ухмыльнулся, не поднимая головы.

– Ладно, – Олег Иванович призвал на помощь всю свою выдержку. – Как насчёт испытательного срока?

– Согласен, – сказал Панарин.

– Нет, – сказал Радзинский.

Почтенный доктор просто взвыл.

– Разбирайтесь сами! – решительно заявил он и вылетел вон из кабинета.

– Угрожать будете? – сразу спросил Панарин, как только они остались с Радзинским наедине.

– А смысл? – пожал плечами Викентий Сигизмундович. Он поднял руку, как будто поправляя рубашку на груди, и незаметно сделал мизинцем движение, словно зацепил что-то и потянул на себя. В воздухе между ними мелькнула зелёная ниточка, обвилась вокруг пальца Радзинского и тут же пропала.