– Люблю тебя, – шепчет сквозь подступающие слёзы девушка внезапно пришедшее озарение. Но, чёрт возьми, как поздно!

Нам и места в землянке хватало вполне, нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. Только кажется мне, это я не вернулся из боя.*

– Все теперь для одной, только кажется мне, это я не вернулась из боя.

Карин вошла в свою комнату и села на кровать, тупо глядя перед собой и по-прежнему обнимая себя за плечи. Послышался осторожный стук, и к ней заглянул Ичиго, несмело встал на пороге, облокачиваясь о шкаф, стоящий у двери. Помявшись немного, всё же произнес:

– Карин, я понимаю, что тебе тяжело. Просто...

– Просто вы эту потерю перенесли тогда и все вместе. А мне придется переживать её сейчас и абсолютно одной! – она говорит с вызовом, но голос не повышает, и брату становится страшно за неё.

– Ты не одна, – мягко произносит он, присаживаясь рядом на кровать и обнимая сестру. – Мы всегда рядом. И... Хочешь, я позову Бьякую? Он видел, как это произошло – пусть расскажет.

Брюнетка, не думая, кивает. Наверное, так будет правильно.

Сидя за столом лекционной аудитории, Хицугая бросает осторожные взгляды на сокурсницу. То, что у Куросаки что-то случилось, видно невооруженным глазом, хотя брюнетка старается выглядеть бодрячком. Во время очередного перерыва Кику решается задать тревожащий её вопрос. Карин смотрит рассеянно, поначалу делая вид, что не понимает, о чём речь. Ей забавно видеть суровость на лице Кику, которая обычно выглядит задорной и беспечной. Куросаки даже вопринимает её как младшую сестру, каждый раз находя всё новые сходства с Юдзу, что довольно странно, ведь Кику старше её на год. В конце концов, сдавшись под требовательным взглядом семпая, Карин вздыхает:

– Помнишь, пару дней назад я упоминала однофамильца? – Кику кивает. – Вчера я узнала, что он погиб.

Хицугая молчит. Сказать, в общем-то нечего. Ей жаль? Так она и не знала его, да и Куросаки не близко знает. Были ли они близки? Ясен пень, были, раз девушка так расстроена. Поэтому Кику молчит, лишь берёт её руку в свою и чуть сжимает. В этом жесте и поддержка, и возвращение в реальность из мира грёз, где вполне реально умереть от боли – слишком хорошо она это знает.

– Куросаки-сан?

Карин поворачивается на оклик, в суете коридора поначалу не может найти, кто её звал, и лишь спустя несколько секунд замечает склонившегося в приветственном поклоне однокурсника. Слишком низко склонившегося, между студентами так не принято – кивок или даже рукопожатие, тем более, что они знакомы. Кажется.

Куросаки не торопится начинать разговор, только окидывает его привычно-спокойным взглядом да приподнимает брови в немом вопросе "чего тебе?" Кику осторожно выглядывает сзади с интересом наблюдая сцену.

– Куросаки-сан, – молодой человек распрямляется, и Карин, наконец, признает в высоком шатене того, кто составляет ей компанию за партой на восьмидесяти процентах занятий – Кента… Кента… Нет, фамилия не вспоминается, – Вы позволите Вас проводить? – выдает он практически на одном дыхании, глаза светятся обожанием, которое не могут скрыть даже чуть припылённые от компьютерного излучения очки. Однако, чтобы действительно заметить это, нужно "включить блондинку", которая, как известно, является эталоном истинно женского мышления, но перед ним стоит Куросаки, а это, практически, диагноз.

– Зачем? – устало спрашивает брюнетка. – Я в состоянии дойти сама.

– Ну... – парень смущен, и всё же продолжает упорствовать, – погуляем сегодня после занятий.

– Я сегодня не могу, – продолжает тупить Куросаки, – у меня тренировка.

Она поворачивается, чтобы пойти по своим делам, но шатен, кажется, не собирается отступать:

– Тренировка? – Кента в порыве хватает девушку за руку, за что удостаивается холодного взгляда сизых чуть сощуренных глаз. – Готов спорить, что тренировка в группе поддержки. Нет? – его взгляд взволнованно мечется по девушке, мужчина продолжает гадать. – Танцы? Вы... Ты очень грациозная.

– Это тренировка по футболу, – невежливо и мрачно перебивает Карин, высвобождая руку, позади подхихикивает Кику. В отличие от подружки ей превосходно видно, чего пытается добиться парень. А он присоединяется к смешкам сокурсницы.

– Ха-ха, по футболу, хорошая шутка. Ха-хэ-кхэ...

– Не веришь? – глаз Куросаки нервно дёрнулся.

– Трудно поверить, что ты играешь.

– Уже нет, я – тренер, – спокойно произносит девушка, собираясь уходить, но молодого человека как прорывает. Карин смотрит на его приступ смеха, хмуро сведя брови, а вскоре на её лицо возвращается пофигистическое выражение. Она поворачивается к Хицугае, которая старательно сдерживает улыбку. – Тебе тоже весело?