Когда умер мой дядя Джейс, Ал принял меня в свою семью. Также, как принял Уолта, Теа и всех остальных. Благодаря ему мы справились, понимаешь? Мы живы, умеем сражаться и имеем достаточно сил, чтобы жить не смотря ни на что благодаря Алу. Только потому, что он заставил нас бороться! Сколькие бы подохли в первые же дни, разодранные на куски Шипящими? А сколько сломались бы от безнадежности, не подгоняй он вас ежедневно и не заставляя вкалывать над вашим же убежищем? Ты бы смогла сделать тоже, что и он, а? Молчишь. Конечно, не смогла бы. Ты даже не решилась сказать своим людям правду, когда Алрой тебя просил, в тот первый раз в полицейском участке.

Одри порывалась что-то сказать, но всякий раз умолкала, будто натыкаясь на невидимую стену. А Клер не замечала её метаний, уставившись в покрытое извилистыми дождевыми подтеками окно и продолжая неспешно говорить, теперь уже с горькой грустью в голосе

– Ал никогда этого не скажет, но я знаю правду. Он не хотел оставаться в этом городе. У него бы хватило сил и воли пройти сквозь любые блокпосты, как бы они не были защищены. А потом прорваться через Шипящих домой, к отцу. Ты знала, что у него где-то там отец есть? Нет, разумеется.

Алрой утверждает, что другого выхода не было, но это ложь. Я, Одри, знаю его как никто другой! И знаю, когда он что-то скрывает.

Она глубоко вздохнула, как перед нырком в воду

– Не только Теа и Уолт вынудили его принять решение остаться.

Одри недовольно скривилась, сообразив, куда поворачивает разговор, но Клер и не думала останавливаться.

– Ал полюбил меня, и уже не мог бросить. Он прекрасно понимал, что мы все были слишком слабыми, чтобы выжить там, с Шипящими. Потому и остался, ради нас. И ради меня….

Прозвучал последний затухающий отдаленный звук грома. Клер отвернулась от окна и перевела прямой обвиняющий взгляд на неуютно заерзавшую Одри, уже и так чувствовавшую себя, как на расстреле

– Затем появилась твоя группа. Изнуренная и совершенно беспомощная. Да ещё и с детьми! Он мог помочь вам в первый раз, из жалости, а потом бросить. Но вместо этого сплотил вас и помог выжить. И вот теперь ты тут сидишь и жалуешься, Аберг. «Ах, он не хочет меня!» «О ужас, Алрой заставил убивать невинного ребенка!» Да как ты смеешь, Одри? Два года прошло! Я жива. Кэсси жива. Даже твой брат, который как тряпка боялся убивать дохлых, жив! Более того, теперь валит их пачками! Мы возвели себе Дом, крепкие стены. У нас полно еды, электричество есть! Даже туалеты и душ рабочие, как до эпидемии! Что молчишь, не нравится?- Клер уже почти кричала.- А спать ночью под охраной, не просыпаясь от каждого шороха, нравится? А не побираться по заброшенным домам в поисках объедков, как прокаженной, нравится? Знаешь кто ты после этого, Аберг??

– Хватит….

Одри вжала голову в плечи, и закрыла лицо руками, давясь рыданиями. Слезы катились ручьем. Ей уже мерещились сыпавшиеся на неё со всех сторон болезненные удары. Она приготовилась закричать, потому что бежать было поздно – ноги от страха уже не слушались. В висках набатом отзывалась пульсирующая мелкими толчками кровь.

Никого и никогда она так не боялась так, как Клер, хоть та и была значительно моложе её самой. Даже Алроя, к которому испытывала сложные и противоречивые чувства.

Но внезапно в комнате снова повисла тишина. Женщина испуганно приоткрыла глаза и взглянула через щелочку между пальцами на сидящую напротив Клер, с раскрасневшимся от ярости лицом. Девушка Алроя вновь смотрела в окно.

– Когда мы только встретились,- неторопливо и чересчур спокойно протянула Клер,- ты показалась мне хорошим лидером. Умной, сильной. Особенно на фоне тряпки-брата. Ал даже доверил тебе помогать себе, хотя мог бы всё организовать и сам. И что я вижу теперь?

Она красноречиво замолчала, оборвав фразу, и наблюдая за утирающей слезы женщиной. Прошло пару минут, прежде чем относительно успокоившаяся Одри отважилась буркнуть.

– Ты ничего обо мне не знаешь! Не тебе меня судить.

– Но ты же его судишь!- с готовностью возразила Клер.- Алроя. Словно имеешь на это право. Нет, замолчи! Довольно с меня. Все твои обвинения ничего не стоят! Кэсс и остальные сделали что нужно, чтобы выжить. Научились хладнокровно убивать. Да, это очень жестоко, согласна! Но в нашем новом Истинном мире это единственный шанс выжить. Боже, я и вправду говорю, как Ал!

Клер нервно рассмеялась

– Вот уж никогда не думала, что ляпну такое! Видать, что-то есть в этих его законах такое…. Аа, проехали. Слушай внимательно, Аберг. Меня до коликов достали твои маневры с моим бойфрендом! Предупреждаю в последний раз: кончай этот балаган и возвращайся к нормальной работе. Завтра у нас смена с Алом в Первом Круге. Ты присоединишься к нам, и будешь вести себя как положено. Иначе я поставлю вопрос ребром об исключении тебя из лагеря. И уж будь уверена, Ал меня послушает!

Одри отшатнулась, едва не свалившись с пуфика, и потрясенно прошептала

– Ты не посмеешь!

– Посмотрим. Мне бы не хотелось до этого доводить, но всё зависит исключительно от тебя. Перестань донимать брата своими тупыми закидонами! Ему только и дела, что таскать твои сообщения. И оставь в покое Кэсс! Если ты не заметила, но эту девочку уже сейчас уважают больше, чем тебя.

Через пару секунд дверь в коридор с грохотом распахнулась, и растрепанная совершенно морально разбитая Одри вылетела наружу. Клер удовлетворенно потянулась на своем месте, потом встала, неторопливо закрыла вход в комнату и негромко сказала