Самое интересное, что такая погода была каждый раз, когда меня собирались повесить. Все восемь раз было такое же небо и такое же всеобщее уныние. Хиромантия. Наверно, даже погода была за меня, если каждый раз огорчалась моей намечающейся смерти. Но каждый раз всем приходилось обломиться.

Вот и показался за углом мой парапет. Специально для моих спутниц на нём укрепили ещё два столба с верёвочными петлями. Обычно столб был один, но сегодня я был рад тому, что меня вешают не одного, как раньше, а целой группой.

Аккуратно ступая лапами на ступеньки, Флёр, Эмерлина и я, закованный где только можно, поднялись на парапет, вставая каждый на своё место. Палачом сегодня служил сам Изенгрин, что меня, конечно, не радовало. У меня страха не было, просто обида. Флёр была уверена в себе, стояла прямо и гордо, будто не на парапете, а на трибуне, и собиралась речь толкать. А вот моя жена явно боялась такой ситуации: она то и дело испуганно смотрела на меня, будто прощаясь. Но, зная надёжность помощников Флёр, я был спокоен, как статуя. Вокруг нас стояло плотное кольцо охраны, все вооружённые арбалетами и с интересом поглядывающие на нас. Странно, но были какие-то зрители, собравшиеся посмотреть на казнь. Кто-то из народа, какие-то крестьяне и даже пара знакомых феодалов. Одному я жутко хотел помахать лапой: мы были с ним хорошими приятелями, его территория прилегала к моей, хотя была не такой обширной. Но мой друг приходил на каждую мою казнь, чтобы посмотреть, как я убегу на этот раз. Я подмигнул ему, давая знать, что сегодня намечается что-то феерическое.

Когда у каждого на шее затянулись петли, Изенгрин коротко и тихо толкнул какую-то речь про то, какие мы плохие, а я в это время думал, каким образом нас будут спасать. Очевидно, способ был весьма странный, потому что я не увидел ни одного лиса среди толпы или охраны. Не было видно вообще ничего подозрительного. Я огляделся по всем сторонам и убедился в этом ещё раз: не было вообще никого, кто бы мог нам помочь. И поэтому я начал волноваться. Потом слегка запаниковал. Когда Изенгрин кончил свою речь, я присвистнул, привлекая его внимание.

— Что тебе? — обернулся он.

— Ты что, забыл?

— Что я, по-твоему, забыл?

— У меня есть кое-что, что очень тебе необходимо.

— Что же? — поинтересовался волк, подойдя поближе.

— Водичка из тайного города. Всё, чего я за неё хочу, — свободу лисицам. Обеим.

Эмерлина и Флёр удивлённо посмотрели на меня.

— Странно. Всю жизнь он был эгоистом, а теперь вдруг озаботился, — Сказала Эмерлина.

— Точно, точно, — подтвердил её слова волк. — С каких это пор ты заботишься о других, а не о себе?

— С таких, Изенгрин. Всем свойственно меняться, кроме таких подлецов, как ты.

Начальник королевской стражи хмыкнул и подошёл ко мне вплотную.

— Нет, Ренар, сегодня твоя доблесть в пролёте. Я даже не буду думать выполнять твоё условие. Потому что… — он вдруг полез лапой в мою жилетку, нащупывая в одном потайном кармане причудливую склянку.

— Куда это ты полез?

Изенгрин выудил сосуд из жилетки и подбросил его на ладони.

— Это раз. А это, — волк размахнулся и бросил колбу в каменную стену замка. Склянка разбилась, и вода быстро впиталась в сырую землю, — два, — закончил волк, наблюдая, как вода уходит в грунт.

— Что ты сделал?

— Думал, мне нужна грязная вода из какого-то города? До чего же ты наивен, Ренар…

— Я не понимаю…

— Мне просто надо было избавиться от тебя недельки на две, а Арен был всего лишь наблюдателем, который следил за тем, чтобы ты меня не перехитрил.

— Хитрости мне не отбавлять, Изенгрин.

— Вот именно. Главное — знать слабые места.

— Ты их не знаешь.

— Знаю. Поверь мне, я знаю, — он показал пальцем на Эмерлину. — Я многое о тебе знаю.

— Тогда хотя бы не трогай Флёр.

— Почему это?

— Она ни в чём не виновата!

Изенгрин снова хмыкнул и слегка прошёл к лисице.

— Погладить тебя — мечта каждого мужчины в нашем и соседнем королевстве… — он взял её за морду и направил к себе в глаза. — А я сделал даже больше.

Флёр вдруг извернулась и что есть силы укусила Изенгрина за палец. Зубы у неё были острые, поэтому волк зажал лапу, чтобы остановить кровь.

— Чертовка!

Флёр оскалилась и рыкнула на него.

— Я бы всё равно тебя повесил!

— Да мне-то что? — парировала Флёр.

— Знаешь, сколько я получу за твою голову? — Изенгрин достал из своей красной рубахи кусок бумаги и сунул его под нос лисице. — Читай, что написано!

Флёр потупила взгляд и замолчала.

— Ах, ты ещё и неграмотная! Даже читать не умеешь! — рассмеялся Изенгрин. — Ренар, прочитай ей, что здесь написано! — он показал мне листок.

Под большим художественным изображением её морды красовалась большая красная надпись: «Разыскивается! Живой или мёртвой. Лисица Флёр. Внимание! Серийная убийца, вооружена и крайне опасна! Вознаграждение — десять тысяч золотом».