Он пошел первым, с обоими тяжелыми чемоданами в руках, по-прежнему без признаков утомления; кажется, даже не вспотел. А Фрэн под своим пальто и платьем уже промокла. Надо будет переодеться, когда они займут каюты… отдельные? Ведь они будут помещаться отдельно? Какая она была дура, что не выяснила такие подробности заранее!..

– Алджернон, у нас отдельные места? – потребовала она ответа, как только у них проверили билеты. – Алджернон!

Она очень боялась потерять его в этой чужой враждебной толпе; и одновременно ни за что не согласилась бы ехать с ним как с Дональдом. В самом деле, это был бы уже верх непри…

– Конечно, - как-то угрюмо буркнул шотландец. – Вы так боитесь меня?

Она отвернулась.

– А вы как думаете?

Прибавила, глядя в сторону:

– С вами говорит молодая неопытная особа, которая с детства руководствовалась строжайшим правилом: не разговаривать с незнакомцами.

– Ну, тогда я боюсь, что вам еще не раз придется его нарушить, - отозвался Алджернон. – И преодолеть свой страх перед незнакомцем, с которым вы работаете бок о бок.

Фрэн взглянула на него – мужчина был серьезен и мрачен.

– Другие незнакомцы здесь могут оказаться намного опаснее меня, мисс. Правила для женщин меняются, когда они выходят в мир мужчин.

– Вы это мне рассказываете?.. – пробормотала Фрэн.

Ей срочно нужно было уединиться – и не только из-за мокрой от пота одежды.

– Алджернон, пожалуйста, поскорее проводите меня в мою каюту, - быстро попросила она, приходя в ужас от мысли, что с ней здесь может произойти… хотя бы какая-то непристойность.

Он поспешил выполнить ее просьбу, как будто что-то понял. А может, и понял. Фрэн понятия не имела, каков его опыт обращения с женщинами.

Каюта оказалась маленькой, но очень приличной; Фрэн даже удивилась. Неужели в Каире обслуживание туристов лучше, чем в Лондоне? А может, оно поддерживается за счет… какими-то нелегальными способами? Подпольной торговлей драгоценностями?..

Да уж наверное, пробормотала Фрэн и решила не обременять себя такими мыслями.

Она с огромным облегчением привела себя в порядок, не только переодевшись, а еще и причесавшись заново и умывшись от пояса. И только тогда почувствовала себя приличной барышней. Хотя и не вполне.

“Мама сочла бы меня кем угодно, только не приличной барышней – с определенного момента…”

Алджернон занял соседнюю каюту; и вдруг, подумав о нем, Фрэн поняла, что ей его не хватает. Не только для безопасности… вообще.

“Девочка, возьми себя в руки”.

Она вышла на поиски своего коллеги и нашла его на палубе. Он читал, сидя на скамье у борта, и параллельно этому делал пометки – совсем как она сама, только казался более четко мыслящим и сосредоточенным.

– Алджернон?

Он сразу же поднял глаза. Немного погодя отложил книгу и улыбнулся.

– Садитесь, Фрэн.

Он ни слова не сказал о том, что она ему мешает.

Она села рядом и сложила руки на груди.

– Вы боитесь? – почему-то спросила молодая женщина.

– Нет, - ответил он. – Вы спрашиваете меня потому, что боитесь сами?

– Это ваше оружие, - хмурясь, сказала Фрэн.

– Видите ли, мисс, не мы одни… - он вдруг приподнялся и огляделся, потом тихо закончил:

– Не только нам это занятие кажется заманчивым. Даже если мы с вами не вполне искатели сокровищ, фиванский некрополь должен привлекать множество именно таких охотников. И, к тому же…

– Вы что, всерьез верите в проклятия гробниц? – вырвалось у Фрэн.

Потом вспомнила, что говорит с человеком, чей отец погиб на раскопках.

– С некоторых пор я готов поверить во многие фантастические вещи, - ответил он, пристально глядя на нее.

Ей стало зябко, и она пошевелила плечами, потом крепче сложила руки на груди.

– А где мы достанем верблюдов? – спросила она, решив сменить тему.

– В Луксоре*, - ответил археолог. – Я вам об этом уже говорил, Фрэн. Будьте внимательнее.

Для нее это было нелегкой задачей – слишком бурной была ее внутренняя жизнь.

– Я иногда не понимаю, зачем во все это ввязалась, - вдруг призналась девушка. Алджернон хмыкнул.

– Это ваша мечта, - сказал он. – Разве вы сами мне в этом не признавались?

– Да, конечно, - согласилась Фрэн. – Но просто…

– Просто осуществленные мечты всегда оказываются другими на вкус, - закончил он.

Во время плавания они спокойно – почти спокойно – читали, разговаривали о египтологии и просто о жизни; несмотря на возбуждение и страх, Фрэн поняла, что ничего лучше за всю жизнь не испытывала. Это было вершиной ее желаний. Многие женщины, как и мужчины, так и не понимают, чего на самом деле хотят, думала она. И слишком ленивы или робки, чтобы это выяснять…