Египтянка посмотрела на мужа. Имхотеп сидел прямой и собранный: точно именно сейчас наблюдал, как вершится судьба мира.

– Верно ли я слышала, Оскар, что Британия сейчас сама поставляет Германии средства?
– спросила Меила.

Оскар Линдсей медленно наклонил голову. Он поиграл вилкой, которой едва прикоснулся к своей остывающей индейке.

– Боюсь, что да. Наши крупные компании и наше правительство, как я считаю, плохо сознают последствия.

– Они заботятся о мире в Англии, - сказала миссис Линдсей. Улыбнулась Меиле - кажется, у нее была пара фарфоровых зубов.
– Впрочем, я уверена, что Египет волнения тоже пока обходят стороной. Я слышала от мужа, что ваша страна до сих пор незыблема, как во времена фараонов.

Меила улыбнулась, наколов на вилку зеленый горошек.

– Это, конечно, преувеличение, но в целом вы правы, мадам.

Последовал долгий живой разговор о прошлом и настоящем Египта, в который оказались вовлечены все за столом: даже Имхотеп. Хотя жрец подавал реплики редко, его слова всегда были взвешены и окончательны по форме: он не столько полемизировал, сколько утверждал.

Миссис Линдсей восхитила такая твердость суждений. Она даже сказала Меиле - “как хорошо иметь такого супруга в нынешнем мире, в котором никто ни в чем не уверен”.

После обеда миссис Линдсей с дочерью ушли, а гости еще задержались. Меиле внезапно стало ясно, что Оскар Линдсей ничего не говорил жене о ее деньгах. Может быть, даже и раньше не говорил…

Однако теперь намерен воспользоваться моментом.

Меила не ошиблась. Линдсей заговорил с ними обоими о своей косметической фирме и о том, чтобы стать ее партнерами.

– Это не какое-нибудь незаконное предприятие, и не военный завод, - Линдсей светски смеялся.
– Однако вы сделаете такое вложение, которое может оказаться очень полезным для всех нас в недалеком будущем. Вам не придется задержаться здесь дольше, чем вы рассчитывали, и при этом ваши деньги и связи будут работать на вас.

Англичанин, одетый по-домашнему в красный вязаный жилет, сделал паузу.

– Деньги должны работать на людей, а не лежать и обесцениваться.

Меила взглянула на мужа: тот молчал. Она уже говорила с ним о том, чтобы купить землю в Египте, и Имхотеп одобрил…

– Что ты думаешь?
– спросила египтянка.

На губах жреца дрогнула улыбка.

– Это лучше, чем делать оружие для Германии, - сказал он.

Меила перевела дыхание. Потом посмотрела на своего опекуна.

– Мы в любом случае задержимся в Англии, и у нас будет время все как следует обговорить. Я опасаюсь везти детей морем, пока они не подрастут хотя бы немного. Инфекции, вы сами знаете…

Линдсей кивнул.

– И условия на наших пароходах не самые благоприятные. Время “Титаников” прошло.

Это напоминание было явно лишним. Хотя Меила знала, что “Олимпик”, брат-близнец роскошного “непотопляемого” лайнера, благополучно плавает до сих пор.*

Чтобы рассеять напряженность, повисшую в комнате, Линдсей предложил сыграть в бридж.

– Мы часто играем с гостями, и очень весело проводим время, - сказал он.

Меила нахмурилась.

– Боюсь, мне нужно домой к дочери. И я не умею играть в карты.

– Я могу остаться за тебя, - неожиданно предложил Имхотеп.

Линдсей поднял брови.

– Это будет чудесно. Меила, если вы не против, вас может отвезти домой Барти.

У Линдсеев был свой “Рено”, и Бартоломью Линдсей недавно получил водительские права…

Меила подумала всего мгновение.

– Я согласна.

Египтянка улыбнулась.

– Спасибо вам за все, Оскар. Надеюсь, вы с моим мужем отлично проведете время.

Она посмотрела на Имхотепа, не скрывая изумления: он себя так повел в первый раз. Жрец успокаивающе кивнул. Он не сомневался, что ничего не упустит, оставшись один в компании англичан.

* Взято из “Рикипедии”.

* Малоизвестно, что одновременно с “Титаником” компания “Уайт Стар” построила корабль, почти идентичный ему и лишь немного уступавший размерами и роскошью: “Олимпик”, который был закончен в мае 1911 года. “Олимпик” был снят с эксплуатации только в 1935 году.

========== Глава 41 ==========

Несколько раз Меила и Имхотеп еще встречались с Линдсеями, обсуждая планы на будущее. Они уже ощущали потребность сделать их общими, но Имхотеп оставлял за женой право на окончательное решение. Меила, рожденная в мусульманском Египте, до сих пор изумлялась такой рыцарственности.

Хотя никакая это была не рыцарственность - это были древние понятия о власти жены, к средневековью прочно забытые. Жрец Та-Кемет, господин в своей семье, знал, когда господину следует подчиняться…

Конечно же, в стороне Имхотеп не остался, - соглашение о партнерстве с Линдсеями всесторонне обсуждалось с его участием. Однако же притязаний на деньги Меилы муж никогда не предъявлял.

Имхотеп говорил, что “желает владеть лишь тем, чему посвятил свое сердце”, - тем, что он и Меила наживут общими трудами.