Египетский зал, в который они вошли первым делом, был так огромен, что казался пустым. А может, аура древних предметов заставляла забыть о чужом присутствии. Трое посетителей остановились у одной безымянной мумии в витрине.

“Мумия мужчины. Новое царство, XIII в. до н.э.”, гласила табличка.

Белокурая дочь Линдсеев долго рассматривала забальзамированный труп - а потом подняла большие голубые глаза на Имхотепа.

– Сэр, ведь вы ученый. Может быть, вы скажете об этой мумии что-нибудь еще?

Белла ради этой экскурсии тщательно нарядилась и накрасилась. Дочь Линдсеев побаивалась Имхотепа, как и ее мать, но была юна и красива - и, не будь Меила абсолютно уверена в своем муже, она бы напряглась при виде этого невинного кокетства.

Однако Имхотеп, когда его заставили обратить внимание на экспонат, ничего вокруг больше не замечал. Жрец смотрел на мумию с состраданием и горечью. Он провел пальцами по стеклу.

– Этот человек, несомненно, был богат или служил тому, кто был богат. В Та-Кемет говорили - “он тот, кто известен”, - губы Имхотепа тронула печальная улыбка. Он взглянул на мисс Линдсей.
– Ты знаешь об обряде “отверзания уст”?

Девушка качнула головой, завороженная этим объяснением.

– Перед тем, как поместить в саркофаг, ко рту мумии жрецы прикладывали пищу, чтобы вернуть ей чувства и речь. Но наши мертвые заговорили только сейчас, когда их выставили перед вами, - сказал египтянин.

Имхотеп посмотрел на жену, и она прочла истинный смысл его слов. Души этих мертвецов Та-Кемет пробудились от сна, только когда их тела вновь вошли в соприкосновение с миром живых. Когда заменили стекло в этой витрине, Меила и Имхотеп не знали, - но оба помнили, как витрину разбили иссохшие пясти…

Белла Линдсей хлопнула накрашенными загнутыми ресницами, глядя на египтянина в изумлении. Сети Амир говорил так, точно лично знал мертвеца, рядом с которым они стояли.

– Благодарю вас, мистер Амир.

Египтянин только слегка, с достоинством наклонил голову, и они пошли дальше. Белле начало казаться, что этот удивительный человек не то присматривается, не то принюхивается к чему-то, скрытому от остальных, - но больше дочь Линдсея не решилась спрашивать.

Следуя за своими старшими спутниками, Белла бросила взгляд на спокойно-насмешливую египтянку и передернула плечами. Каково это, быть замужем за таким типом?..

Когда мисс Линдсей немного отстала от них, заинтересовавшись раскрашенным царским саркофагом, повторявшим черты умершего, Меила тихо спросила мужа:

– Что ты чувствуешь? Здесь по-прежнему “место силы”?

– Да, - отозвался жрец.
– Меньше, чем Хамунаптра или Ам-Шер, но после собраний Хафеза сила еще не рассеялась. Может быть, долго не рассеется.

Он поджал губы.

– Но здесь слишком много ученых глупцов.

Египтянка усмехнулась. Она нашла глазами белокурую голову Беллы - их спутница что-то увлеченно срисовывала в свой блокнот.

– Мисс Белла к ним не относится. Хотя не знаю, что для нас может быть хуже, глупость или ученость, - сказала Меила.

По дороге домой Меила попросила Беллу показать свои карандашные наброски - и нашла, что они неплохи. Хотя собственного стиля у мисс Линдсей не было, как у большинства женщин.

На прощание устроили праздничный вечер дома у Линдсеев. Пришли все трое братьев Линдсеев: Барти, Сэм и Мартин. Они были похожи между собой, но, как миссис Линдсей, темноволосы и довольно заурядной внешности - в отличие от сестры. Белла, в ослепительном красном платье, поминутно смеялась и казалась совершенно счастливой.

Кроме Амиров и членов семьи, за столом никого больше не было. Меила против воли начала чувствовать себя частью этой группы: чего и добивался Оскар Линдсей.

Зачем все-таки Оскар Линдсей отправляет с ними свою дочь? Впрочем, скоро станет ясно. Когда Меила вернется в Египет, их деловые контакты обещают стать довольно частыми.

Египтянка запила окончание мысли шампанским, чувствуя, что этот “деловой английский” уже навяз у нее в зубах. Каково Имхотепу все время говорить и думать на этом языке… нет, лучше даже не представлять. Сможет ли ее муж теперь найти под этой маской себя настоящего, или переменился безвозвратно?..

Бессмертный жрец Осириса - как красная западная пустыня, чей лик все время изменяет ветер. Но пустыня переживет все ветры.

– Мадам Амир, давайте выпьем за вас!

Меила вскинула глаза: благовоспитанный Барти Линдсей, похоже, немного опьянел и расхрабрился.

– За ваш ум и красоту, - сказал молодой человек, поднимая бокал.
– Готов поспорить, вы уже знаете секрет Клеопатры!

Египтянка рассмеялась, чокаясь с ним.

– А вам известно, мистер Барти, что Клеопатра, на чьем имени мы с вами спекулируем, даже не была египтянкой по крови?
– произнесла Меила.
– Она происходила от македонских захватчиков Александра и принесла с собой эллинскую культуру, разрушившую многие древние религиозные представления.