Воины-жрецы, как про себя окрестила их Меила: таких охранителей, как Лок-На, одевавшихся в красное и открывавших широкую грудь и мускулистые руки, у Хафеза было не меньше десятка. Правда, сейчас его люди оделись в темное, как и он сам. Однако две молодые женщины, одетые в штаны, выделялись среди них очень ярко.

Даже если бы Меила не надела никаких украшений, на нее сейчас все равно со всех сторон пялились бы уличные мальчишки. Однако даже эти прилипчивые оборванцы, которые у всех, кто был одет по-европейски, клянчили “бакшиш”, не посмели задеть Меилу Наис ни словом.

Чувствовали в ней и ее людях опасность. И правильно.

Когда они поднялись на пароход, Роза Дженсон, попросив разрешения, сразу же убежала в каюту, которую делила с госпожой. Англичанка уже трусила… а впрочем, Меиле тоже не хотелось привлекать к себе внимание туристов. Это было обычное пассажирское судно.

Конечно, можно было бы снарядить и собственное, - но это будет слишком заметно.

Меила, однако, оставалась спокойна. Уверенность, поселившаяся в ее душе - или душе ее древнего двойника?
– не покидала ее. Все будет хорошо.

Войдя в каюту, египтянка увидела, как Роза Дженсон роется в своих вещах.

– Что-нибудь забыла?
– с усмешкой спросила она.

Горничная выпрямилась и виновато опустила руки.

– Я хотела взять с собой книжку, но, кажется, оставила дома, - сказала она.
– Теперь уж ничего не поделаешь!

– Возьми у меня, - предложила Меила.

Она порою одалживала служанке свои книги по египтологии, чтобы было с кем поговорить.

Самой Меиле сейчас не хотелось читать. Она читала слишком много: а сейчас ее властно звала жизнь… Ее любовь…

Египтянка села перед туалетным столиком и посмотрела в черные глаза своего отражения. У Меилы вырвался взволнованный вздох; она сняла и снова надела золотой браслет, потом схватилась за золотую цепочку на шее. Ей показалось, что она видит в зеркале враждебную незнакомку… алый рот этой девушки тронула недобрая лукавая усмешка.

А потом сзади приблизился он.

Имхотеп, совершенно живой и прекрасный как рассвет, склонился к ней и поцеловал в шею - ее, Меилу, а не свою мертвую возлюбленную. Она позволила ему взять себя за руку… и от этого простого прикосновения чуть не застонала. Как же это существо действовало на нее, даже только в снах наяву…

– В этой новой жизни… я буду у тебя первым, - жарко прошептал Имхотеп, целуя ее ладонь, потом запястье.
– Это случится совсем скоро…

Меила очнулась. Она смотрела на себя в зеркало: одежда на ней сбилась, щеки горели от любовного стыда. А ведь правда… если все осуществится, это существо станет ее первым любовником. Теперь не будет никакого престарелого царя, чтобы сорвать этот цветок. Но можно ли назвать Имхотепа мужчиной?

– Что это такое я думаю, - тряхнув головой, пробормотала египтянка.

Она резко встала и подошла к двери. Выглянув наружу, увидела, что уже стемнело.

Роза, в халате поверх ночной рубашки, спала на своей койке, так и не выпустив из рук хозяйскую книгу.

Меила тоже переоделась ко сну и, расчесав волосы и умывшись из кувшина, легла. Перед тем, как заснуть, лениво подумала о меджаях.

Нет. На них они не нападут: еще не взяли след, не догадались о том, что Обществу Имхотепа столько известно… а может статься, эти воины пустыни и о самом Обществе еще не прослышали.

Египтянка спала без сновидений: и на губах ее была та же усмешка, которую она увидела в зеркале.

На реке на них никто не напал. Однако Хафез волновался все больше и больше.

– Город мертвых был похоронен под песками год назад, когда Имхотепа отправили обратно, - говорил он.
– Говорили о страшной песчаной буре… но я-то знаю, что это такое. Завалило все выходы наверх, все подступы к его душе и его телу.

– Но ведь ключ вы нашли, - напомнила Меила.

– Это было чудо, - сказал Хафез.

Она засмеялась и указала пальцем себе в грудь.

– А это другое чудо, господин директор.

Высадившись, они наняли верблюдов и рабочих для земляных работ. Меила как-то садилась на верблюда, еще девочкой, когда был жив отец; она подзабыла эти навыки, но тело быстро вспомнило. Однако англичанка натерпелась страху, когда ее подсаживали на верблюда, опустившегося на колени. Когда этот двугорбый конь встал с необычайной быстротой, свойственной им в своей стихии, служанка налетела на шею верблюда и чуть не свалилась. Этим могло бы и кончиться ее путешествие; но на сей раз Розе Дженсон повезло.