— Нин, я, наверное, останусь здесь, — ответил Йен. — За это время стены палаты надоели мне до чёртиков, а тут хоть какое-то разнообразие. Да и вай-фай отлично ловит! — хохотнул он.

— Точно всё в порядке? Нигде не болит? Я приду буквально минут через двадцать.

— Всё отлично. Не торопись.

Нина посмотрела на Сомерхолдера и на своём настаивать не стала: Йен выглядел абсолютно нормально, да и к тому же, кругом были врачи.

Когда Нина ушла, Йен, сняв блокировку со своего смартфона, хотел было зайти в свой аккаунт в «Инстаграме», но от его мыслей его отвлёк звонкий мальчишеский голос, от которого Йен даже вздрогнул, попросту не ожидая услышать его здесь, во взрослом кардиологическом отделении.

— Дядя, — позвал паренёк.

Йен поднял глаза и увидел перед собой мальчика лет пяти с чёрными вихрастыми волосами и карими глазами. Пацанёнок выглядел напуганным.

— Что стряслось? — обеспокоенно спросил Сомерхолдер.

— Дядя, а ты не видел мою маму? — спросил малыш.

По вопросу мальчика Йен всё понял: наверняка это был сын одно из пациентов, который попросту потерялся в огромных шумных коридорах госпиталя.

— Твою маму? — переспросил брюнет, отложив телефон. — А как она выглядит?

— Она самая красивая, — с долей мечтательности ответил паренёк, чем вызвал на лице у Сомерхолдера улыбку.

— Знаешь, её здесь не было, — ответил Йен. — Я бы, наверное, её сразу узнал. — А как ты сюда попал?

— На лифте приехал.

— Откуда? С какого этажа?

— Не помню, — хмыкнул малыш. — Я ещё по лестнице шёл.

— А где же ты видел маму в последний раз?

— Где-то на высоких этажах. Но я туда уже ездил, её там нет, — захныкал мальчик, и Йену показалось, что он вот-вот расплачется.

— Ну что ты, не переживай так, — ласково сказал Йен, тронув паренька за плечо и потрепав по волосам. — Мы обязательно найдём твою маму. Давай я тебе помогу.

— Было бы здорово, — ответил мальчик и уже в следующее мгновение улыбнулся, потерев кулаками глаза.

— Мы сейчас спустимся на первый этаж и спросим врачей, видели ли они твою маму. Договорились?

— Договорились, — кивнул малыш.

Сомерхолдер ещё ни разу после операции не вставал без чьей-либо помощи, и сейчас, очевидно, ему предстояло сделать это в первый раз. Но отказать ребёнку, тем более такому маленькому, в помощи он не мог. Йен сделал несколько глубоких вдохов, одной рукой схватился за выступ в стене, а другой упёрся в мягкий диван. На мгновение ему показалось, будто бы земля уходит у него из-под ног, но это ощущение быстро исчезло.

— А как тебя зовут? — спросил паренёк.

— Йен. А тебя?

— Классное имя, — одобрительно кивнул мальчик. — А меня Лука.

— Красивое, — ответил Йен, окончательно встав на ноги и взяв мальчика за руку. — У тебя, наверное, родственники из Италии?

— Нет, — пожал плечами Лука. — Просто мама так захотела.

Йен передвигался очень медленно, делая маленькие шаги, но мальчик не торопил его и послушно шёл рядом, крепко держа его за руку. Сомерхолдер собирался отвести малыша в регистратуру — там бы маму мальчика нашли быстро. Но между кардиологическим отделением и регистратурой был пролёт в три этажа, а лифт был лишь в конце огромного коридора, так что ближайшие несколько метров Йену казались трудно преодолимым расстоянием.

— А почему ты здесь? — спросил малыш. — Тоже болеешь?

— Есть немного, — ответил Йен. — Но это ничего страшного. Здесь очень хорошие доктора, — сказал он. — И они быстро меня вылечат.

— Моя мама тоже более, — вздохнул Лука.

— Что с ней?

— Она сломала руку.

— Очень жалко, — с сочувствием сказал Йен. — Но ты не волнуйся, малыш: это быстро заживает.

— Я знаю, — улыбнулся мальчик. — Мне об этом сам доктор сказал. Представляешь, он мне даже дал порассматривать свои инструменты!

— Надо же, как здорово! И какие же у него были инструменты?

— Не знаю, там был какой-то скоп — это я точно помню. Это когда в уши вставляешь в трубки, и там ещё диск на другой трубке висит, и ты через него слушаешь. И ещё был молоточек. И ещё доска, на которой включаешь свет — и все снимки видны.

— Те трубки — это, наверное, фонендоскоп, — улыбнулся Йен.

— Ух ты! Ты так много знаешь! — воскликнул Лука с нескрываемым восхищением, даже заставив Сомерхолдера, как маленького мальчика, на мгновение смутиться. — Я бы ни за что на свете не выучил. Это же такое длинное слово. Фронен…

— Фо-нен-до-скоп, — по слогам произнёс Йен, помогая мальчику.

— Фоендоскроп.

— Фонендоскоп.

— Фонендоскоп! — воскликнул Лука, и Йен с улыбкой кивнул.

— Вот теперь правильно. Умница!

— А ты уже давно здесь? — спросил мальчик.

— Ну… Почти месяц.

— Месяц! — удивлённо воскликнул пацанёнок. — И тебе не скучно?

— Бывает иногда, конечно, — кивнул Йен. — Но ко мне часто приходят друзья. С ними веселее.

— А как их зовут? — с энтузиазмом спросил мальчик.