— Пол, Джо, Торри, Кэндис, Нина, — с улыбкой начал перечислять Йен.

— А Торри, Нина и Кэндис — они красивые?

Йен рассмеялся.

— Очень, — заверил он.

— Друзья — это хорошо, — одобрительно сказал мальчик. — Когда я лежал в госпитале с больным горлом, они тоже ко мне приходили и приносили машинки.

— У тебя прекрасные друзья, — сказал Йен. — Береги их.

За разговорами с мальчиком путь до первого этажа даже показался Йену короче, чем был на самом деле. Едва они подошли к стойкам информации, как Сомерхолдер услышал чей-то женский голос.

— Лука!

Малыш мгновенно обернулся и, увидев маму, побежал навстречу к ней. Йен облегчённо вздохнул.

— Вот ты где! — женщина крепко прижала мальчика к себе. — Боже мой, где же ты был? Я тебя везде искала!

— А я тебя как-то потерял в толпе, — виновато сказал Лука. — А Йен помог мне тебя найти! — с энтузиазмом воскликнул он, показав на Сомерхолдера, робко стоявшего в стороне и наблюдавшего за происходящим. — Он привёл меня сюда.

— Господи, спасибо вам огромное, — обратилась женщина к Йену.

— Да я, в принципе, ничего и не сделал, — улыбнулся он. — Я хотел обратиться в регистратуру, но всё обошлось даже без этого.

— А Йен объяснил мне, что трубки, через которые мне что-то давал слушать доктор, — это фонендоскоп! — с гордостью сказал Лука.

— Да? Здорово как, — улыбнулась женщина и с благодарностью посмотрела на Сомерхолдера. Получив возможно разглядеть его поближе, она поняла, кто перед ней стоит. — Оу… — пролепетала она. — Йен… Скажите, а вы… Йен Сомерхолдер? Или я вас с кем-то перепутала?

Йен улыбнулся.

— Нет, не перепутали.

Произнеся эту фразу, Сомерхолдер осёкся: он подумал, что, наверное, сейчас мама Луки попросит автограф или что-то в этом роде, однако его ожидания не подтвердились: она, хоть и была поклонницей «Дневников вампира» и Йена в частности, но повела себя очень тактично.

— Выздоравливайте, — с теплотой сказала она. — Всё будет хорошо! Вы — потрясающий актёр.

— Спасибо, — улыбнулся Сомерхолдер.

— Слушайся докторов, — сказал Лука, потянув Йена за руку.

— Обязательно.

— Удачи вам, — сказала женщина, имя которой Йен даже не узнал.

Сомерхолдер кивнул и, пожелав ей в ответ тоже скорейшего выздоровления, отправился поближе к дивану. После такой сильной нагрузки на сердце ему нужно было отдохнуть, а затем попросить кого-то из медперсонала помочь ему вернуться в отделение, но отчего-то он ощущал невероятную лёгкость.

— Ничего не хочешь сказать? — с укором спрашивала Никки, скрестив руки на груди и посмотрев на пока что ещё жениха в упор.

— А что я должен говорить? — парировал Сомерхолдер.

— Я уже третью неделю жду от тебя извинений, — ответила Рид, повергнув таким заявлением Йена в полнейший шок.

Сомерхолдер смотрел на девушку и не находился, что сказать, поражаясь её наглости и уверенности в собственной правоте.

— Или Нина совсем затуманила мозги? — продолжила Никки.

— Я должен просить у тебя прощения? — изумился Йен. — За что? За то, что позволил тебе не согласиться с твоими бредовыми утверждениями?

Йен всегда был очень вспыльчивым человеком, а потому ссора могла разгореться за доли секунды. Oбычно он старался себя сдерживать, но поступок Никки настолько вывел его из себя, что церемониться с девушкой он не желал.

— Сомерхолдер, ты слышишь себя? — воскликнула Никки, всплеснув руками. — Ты наорал на меня, выгнал из палаты и считаешь своё поведение нормальным?

— Может быть, для начала вспомнишь то, почему я это сделал? — парировал Йен. — Мне мерзко осознавать, что всю эту ерунду наговорила мне тогда ты. Ты — человек, которому я всегда доверял и которого я всегда считал одним из самых близких. Ты будто бы получала удовольствие, причиняя мне боль воспоминаниями, — с горечью в голосе сказал Сомерхолдер. — И знаешь, что хуже всего? Хуже всего то, что ты, задыхаясь от собственной ненависти к другому человеку, безо всяких сомнений причинила боль тому, кто…

Йен на мгновение запнулся.

— Кто был тебе близок.

Никки насторожилась, услышав, что Сомерхолдер перешёл на прошедшее время, но подумала, что, наверно. ещё не поздно всё исправить, и начала говорить спокойнее.

— Ты же не захотел понять мои чувства… — тихо проговорила она.

— О чём ты, Никки? — воскликнул брюнет. — Что я должен был понять? Твою слепую ревность? Я никогда этого не пойму. Мы могли бы поговорить в другом ключе и, возможно, пришли бы к компромиссу. То, что устроила ты — не по правилам, Никки, — усмехнулся Йен.