— Ты ребёнка с кем оставишь? — рявкнул Йен.

Объяснения Нины его волновали мало.

— Да услышь ты меня наконец! — взмолилась она. — Я не собираюсь сниматься весь день, это будет занимать от силы часов шесть. На это время мы могли бы оставить сына с твоими родителями, вот и всё.

— С какими к чёрту родителями? — Сомерхолдер был в шоке. — Ему нужна мать! Не бабушки и дедушки, не дяди и тёти, а родная мать! Господи, когда же до тебя дойдёт… — пробормотал он, схватившись за голову.

— Как я, по-твоему, должна была ответить Джули и Кевину? — продолжила болгарка. — «Извините, в сентябре у меня пелёнки-распашонки по расписанию, и плевала я на то, что главная героиня должна вернуться в последнем сезоне, а я исполнительница её роли»? До маразма не доходи, это моя работа! — со злостью выплюнула она. — Кэндис вышла из декрета спустя два месяца после рождения Флоренс, и Джо ей слова не сказал. Что с тобой не так, Сомерхолдер?

Брюнет провёл руками по лицу и сделал глубокий вдох, но привести дыхание в норму всё равно не смог. Он потянулся к графину с водой, чтобы сделать пару глотков и успокоиться, но, наверное, ему бы это помогло мало: внутри всё кипело, в ушах стоял шум, руки тряслись.

— У Джо был гибкий график, и он мог сам оставаться с девочкой. Я этого делать не смогу, по крайней мере, сейчас. И да, ты правильно сказала: Флоренс было два месяца. А нашему сыну сколько будет? Две недели? Три? Да ты просто мать-героиня! — с едкой усмешкой воскликнул Йен.

Слышать такие ядовитые высказывания жениха Нине было неприятно, но перевести разговор в более спокойное русло она уже не могла и не хотела: Сомехолдер её сильно взбесил.

— Йен, объясни мне одну вещь. Почему ты перестал воспринимать меня отдельно от нашего ребёнка? Ты слышишь себя? — Добрев изо всех сил старалась держать себя в руках, но по мере того, как она говорила, делать это ей становилось всё труднее. — Все твои интересы, беспокойство, планы связаны только с ним. Обрати внимание хотя бы на меня! Или я для тебя просто чёртов инкубатор?

Девушка сорвалась на крик, и в её голосе звучала сильная обида. Йен стоял не шелохнувшись с широко распахнутыми глазами, сомкнув губы, и тяжело дышал.

— Можешь говорить, что хочешь, — выдохнув, произнесла Добрев. — Моего решения это всё равно не изменит. Я обещала завершить историю Елены, и я это сделаю, хотя «Дневники вампира» для меня уже давно в прошлом. И мне плевать, что ты об этом думаешь.

В этот момент чаша терпения Йена переполнилась и он на мгновение потерял контроль над собой.

— Ты, блять, издеваешься надо мной?! — с остервенением взревел он.

Сомерхолдер замахнулся и с невероятной ненавистью опрокинул со стола стакан с водой, который через секунду со звоном разлетелся по плитке мелкими осколками. Добрев от неожиданности вздрогнула.

Йен подошёл близко к Нине и сверкнул на неё глазами. Он был в отчаянном исступлении, но в его взгляде, больше, чем негодование, читалась невообразимая боль. В каждой клетке его тела чувствовалось невероятное напряжение, и со стороны могло показаться, что ещё немного — и он даст ей пощёчину, однако болгарка этого не боялась, так как знала: он никогда не поднимет руку на девушку. Несколько секунд в помещении стояла страшная тишина, которая отдавалась в ушах каким-то звоном.

— Ты вообще когда-нибудь будешь прислушиваться к моему мнению или нет? — сквозь зубы спросил он, склонившись над её лицом. — Кто я в твоих глазах, чёрт возьми — мужик или так, половая тряпка?

— У тебя нет желания, чтобы я просто прислушивалась к твоему мнению: ты хочешь просто подмять меня под себя, признайся в этом хотя бы себе, Йен. Управлять собой я тебе не позволю никогда. Я не твоя собственность. — голос Нины звучал на удивление спокойно. — Отойди, — с отвращением прошипела она и вышла из кухни, задев мужчину плечом.

Вскоре Добрев уехала на встречу к Кевину, оставив Сомерхолдера один на один со своими эмоциями. Прийти в себя и хотя бы немного успокоиться ему помогла только дорога: за рулём он всегда чувствовал себя комфортно. Однако до нормального состояния Йену, по всей видимости, было ещё далеко, потому что Пол сразу увидел в нём негодование.

— С Ниной поссорились? — спросил он, когда друг приехал к нему.

— Так заметно? — пробормотал Смолдер.

— Бро, да от тебя разве что только пар не идёт! — воскликнул Василевски. — Выкладывай, что стряслось у вас?

Пол достал из бутылочницы французский коньяк марки Hennesy.

— Будешь? — предложил он.

— Я за рулём, — мотнул головой Йен. — Пошли ремонтировать машину, мне нужно отвлечься. Тогда и поговорим.

Спорить Уэсли не стал, и ребята отправились в гараж.

Пока Пол ставил машину на домкрат и снимал колесо, а Йен искал необходимые инструменты, Сомерхолдер успел вкратце описать произошедшее утром.

— Нина тебе не рассказывала о своих планах насчёт девятого сезона? — спросил брюнет, откручивая шайбу.