========== 85. ==========

***

Тьма - всё, что осталось в разрушенном сломленном мире. Меньше, чем даже тень того счастья, что было раньше. И больнее всего было от осознания того, как хорошо всё было. И рухнуло непонятно почему.

Кто-то сказал, что лучше иметь разбитое сердце, чем не иметь его вовсе. Сейчас Джеймс бы отдал все, чтобы перестать чувствовать эту боль. Он бы лучше лишился всех чувств в принципе, чем так страдать. Наверное, это был признак слабости. Но быть сильным у Джеймса теперь плохо получалось.

Он видел, что друзья готовы прийти к нему на помощь в любой момент, но их слова не могли уменьшить его боль. А их сочувствие и жалость только делали все хуже, тянули Джеймса ко дну вместо света. И потому Сохатый бодрился, делал вид, что все хорошо, шутил и смеялся, хотя во рту от этого становилось горько. Прошло уже полмесяца, а расставание с Джейн словно случилось вчера. И при виде Картер у Поттера просто сносило крышу. Он начинал нести бред, цеплялся к любой мелочи, нападал на нее словесно. Джейн, разумеется, отвечала. И на время это как наркотик заглушало боль. А когда эффект от ссоры проходил, Джеймс искал новую возможность зацепить девушку, вызвать ее на словесную перепалку.

Джеймсу было лень идти на трансфигурацию сегодня. Потому вместо урока он вернулся в общую гостиную. По пути он завернул на кухню и набрал пряничных человечков. Обычно это печенье появлялось ближе к Рождеству, но в этом году домовикам то ли стало скучно, то ли они перепутали даты, но это лакомство уже вовсю пеклось на кухне под их началом.

Сейчас, сидя на полу, Джеймс разложил перед собой на развернутой тетрадке пять человечков. Все как один - румяное тесто, голубые пуговки и глазки из глазури, рукава и штанишки из белого крема и улыбка из красного масла.

– Лунатик, - Джеймс указал пальцем на первого слева человечка, а затем на следующих, - Бродяга, Хвост… Я. Джейн.

Последнего человечка Джеймс взял в руки и поднес к лицу.

– Джейн Картер. Джейн. Джейни…

– Кто здесь?

Джеймс резко опустил пряник вниз, пряча за спиной, и обернулся. Он и не услышал, как хлопнул портрет, и в гостиную кто-то вошел.

– Джеймс?
– Лили удивленно вскинула брови, увидев парня. Джеймс удивился не в меньшей степени, чем она. Чтобы староста разгуливала по школе во время урока Макгонагал!.. Это что-то новенькое.

– Эванс, - Джеймс незаметно вернул пряник, олицетворявший Джейн, к остальным, - что ты тут делаешь?

– Аналогичный вопрос, - ответила староста.
– У меня-то закончился чистый пергамент, и профессор разрешила мне сходить за ним.

– А у меня закончилось желание учиться на сегодня, и я разрешил себе никуда больше не идти, - сказал Джеймс. Он уже потерял интерес к происходящему, и ему вновь захотелось остаться одному. Однако Эванс явно не собиралась предоставлять ему такую возможность. Вместо того, чтобы просто пройти к себе, взять пергамент и вернуться на урок, она подошла к парню.

– Пряничные человечки, - губы Лили растянулись в улыбке.
– Мама всегда печет их на Рождество. Раньше мы делали это вместе, а теперь я приезжаю слишком поздно, и она делает это одна. Вряд ли Петунья ей помогает, из-за того, что этим занималась я.

Вначале радостный голос к концу речи заметно погрустнел. Джеймс слышал и раньше о сложных отношения Лили с сестрой. Та, магл, ненавидела магию и саму Лили потому, что на самом деле ужасно завидовала.

– Можешь взять одного, - улыбнулся девушке Джеймс, желая поднять ей настроение. Он не хотел, чтобы староста грустила по его вине. А ведь это он вызвал в ней печальные воспоминания.
– Вряд ли Макгонагал разрешит есть прямо на уроке, но ты можешь спрятать его под мантию и скушать на перемене.

Лили улыбнулась и покачала головой.

– Спасибо, - кончиком языка она облизала губы, - тогда можно мне вот того?

Лили указала на тот самый пряник, что второпях бросил Джеймс. На того, что был Джейн.

– Его?
– это было глупо, по-детски, но что-то в Потере шевельнулось при мысли отдать кому-то Джейн. Пусть это и был только пряничный человечек с ее именем, такой же точно, как четверо остальных.

– Да. А что? В нем что-то особенное?

Джеймс взглянул на Лили. Ее зеленые глаза светились непониманием и любопытством. Ну что мог ответить ей Сохатый? Не правду же.

– Да нет, ничего, - выдохнул он.
– Бери, если хочешь.

И Лили взяла. А затем пошла наверх за бумагой. Джеймс с сожалением взглянул на оставшиеся четыре пряника. Мародёры без Джейн. В груди его кольнуло как от предчувствия чего-то плохого. Будь он более суеверен, то счел бы сложившуюся ситуацию плохим знаком. Предвестником беды.