– Ничего. Ты не сказал ей, да?

Сириус прекрасно понял, о чем речь. И пожалел, что когда-то рассказал Амелии правду. Повторять ту же ошибку с Джейн он не собирался.

– Сказал что?
– нелепо переспросил парень.
– И кому?

Амелия лишь склонила голову, поджав губы. И сейчас стала похожа на Макгонагал по выражению личика - такое явное «кого-ты-хочешь-обмануть-мальчик?».

– Прекрати делать вид, что не понимаешь, о чем я. И вообще, что это сейчас было? Что происходит у них с Джеймсом? Они поругались?

Сириус выгнул бровь.

– Амелия, тебе не кажется, что это не твое дело?

Джойс смутилась, но глаз не отвела.

– Верно, не мое. Зато твое. Я же видела, как ты пытался ее защитить от Джеймса.

Это было уже слишком! Вот чтоб еще раз Сириус не послушался своего здравого смысла и открылся кому-то! Да никогда! Избегай откровений любыми возможными способами - вот его новый девиз.

– Слушай, Амелия, - не выдержал он, - забудь то, что я тебе тогда рассказал. И не надо лезь ко мне с этим, не надо пытаться мне помочь. Я большой мальчик, разберусь сам.

Девушка покачала головой с каким-то разочарованием на лице.

– Ладно, извини. Не надо так злиться.

И Сириус опустил плечи. Он не хотел злиться, так получилось. Проблемы были не у него - у Джеймса и Джейн. Но ему тоже было тяжело. Видеть, как страдают самые близкие люди. И не иметь возможности помочь. Каждый день выбирать сторону кого-то одного. И чувствовать себя виноватым перед вторым.

– Знаешь, Амелия, я, пожалуй, пойду, - поднялся с места Сириус. Ему нужно было найти Джеймса.
– Увидимся позже.

– Тебе нужно сказать ей о своих чувствах, Сириус, - раздался в спину тихий голос Амелии.
– Пока это не сделал кто-то другой.

Джеймс отыскался на поле квиддича. Сириус знал, что найдет его там. Куда еще друг мог убегать, чтобы выплеснуть боль? Джейн ведь делала так же. Удивительно, как эти двое еще случайно не встретились на поле за одним и тем же занятием - битьем бладжеров. Но как-то разминались все время. Словно судьба разводила их даже в этом.

– Это ты, - мрачно подметил Джеймс. Отбросил биту и, поймав сопротивляющийся мяч, запихнул его обратно в ящик. Словно при появлении Сириуса вымещение боли посредством ударов перестало иметь смысл. Будто это было нечто личное, что никто не имел права видеть.

– Чего тебе?
– Джеймс с чемоданом и битой прошагал мимо друга в сторону раздевалки.

– Нужно поговорить.

– В самом деле?
– Сохатый закинул чемодан и биту на место и решительно направился к школе, потирая покрасневшие озябшие пальцы.
– Тебе нужно?

– Нет, тебе, - Сириус старался не отставать.
– Джеймс, ты зашел слишком далеко…

– Не влезай, Бродяга. Это между мной и ей.

– Сохатый…

– Слушай, - Поттер остановился и взглянул на друга. И в глазах его не было злости или обиды, - ты мой лучший друг. Но ты и её друг, я всё понимаю. Ты поступаешь так, как считаешь верным. Твое право. И я не злюсь на тебя, расслабься. Но то, что происходит у меня с Джейн - это только и только между нами. Понимаешь? Ты не можешь пытаться нам помочь. Не нужно. Я ценю твою заботу, правда, но… нет.

Сириус с тяжелым вздохом кивнул. Наверное, друг прав. Это их любовь, а он в ней третий лишний. Как и всегда.

– Хорошо, - согласился Блэк.
– Я не стану вмешиваться.

– Тогда не надо больше со мной об этом говорить. Так только хуже.

– Ладно.

До школы друзья добрались, разговаривая о квиддиче, погоде, приближающемся Рождестве и надвигающихся зачетах. И Сириусу нравилось это чувство - будто все хорошо, все просто и легко, как раньше. И шагая рядом с Джеймсом, плечом к плечу, Бродяга понимал, что на этом свете у него нет никого ближе Поттера.

Ночью Сириусу не спалось. Он отдернул полог и смотрел в окно на стареющую луну. Он думал, что полнолуние и обращение Лунатика вновь все наладят, но ничего не вышло. Да, ради Рема Джеймс и Джейн объединились. Но потом все вернулось. Поттер продолжал цепляться к Картер по любой мелочи, вымещая свою обиду и боль. И, разумеется, вспыльчивая, как и сам Сохатый, девушка тотчас отвечала не менее агрессивно. Так их разговоры выливались в ссоры, и всё только усложнялось. Сириусу казалось, что и Джеймс и Джейн на самом деле просто хотят друг с другом общаться, но из-за того, что не могут делать это как раньше, грубят. Они цепляются за любую возможность обратить друг на друга внимание.

Римус пытался их помирить, узнать, что случилось, но безуспешно. А Сириус не знал до конца, хотел ли он, чтобы Джеймс и Джейн снова стали парой. Это сделало бы их счастливыми, и Бродяга был бы счастлив за них. Но что, если Джейн правда разлюбила Сохатого? Ведь если это так, если её сердце свободно, быть может, она сумеет полюбить кого-то другого? Например… Сириус затихал при подобных мыслях. Он боялся давать волю той робкой надежде, что невольно зародилась в его душе после расставания Джейн и Джеймса.