В перерывах между занятиями он спрашивал её о том, как она жила на Ал-Хиссе, каким был её дом, даже не подозревая, что тем самым лишь усугубляет её тоску и отчаяние. Гюссхе не желала разговаривать о чём бы то ни было кроме уроков. Никакой личной информации, никакого поощрения к внеклассному общению. Она старательно возводила между ними стену, но Араши, казалось, не замечал этих попыток отдалиться на безопасное расстояние. Каждое утро входя в её комнату, где они занимались, Хаффиз вежливо здоровался и легонько целовал кончики её пальцев, будто благодаря за то время, что Гюссхе вынуждена на него тратить.

Этот хищник вёл охоту по всем правилам и женщина начинала бояться, что вскоре не сможет смотреть на него с неприязнью. Она почти забыла о том, что Хаффиз не просто так получил своё имя – Воплощение Великого Дракона. Но в один далеко не прекрасный день пришлось вспомнить и правда эта раскалённой спицей засела в сердце Гюссхе, где кроме ненависти к пришельцу появился страх.

====== Глава 12. Воплощение бога. Часть 2 ======

Араши оторвался от книги, которую читал, сидя рядом со светильником в форме драгоценной чаши. Переливы магического огня ложились на его тонкое лицо странными отблесками.

– Моя эсса, – как обычно, поприветствовал учительницу и встал, чтобы запечатлеть обязательный поцелуй на её запястье. – Вы опоздали сегодня. Как непохоже на вас.

– Всего пара минут, Хаффиз, дело не исправит. Вы по-прежнему делаете ошибку в ударении на слоге «эс».

Она говорила неправду, конечно, и Араши знал это. Просто госпоже Гюссхе нравилось вставлять острые шпильки в болевые точки, чем она регулярно и занималась. Его взгляд задержался на лице женщины. Высокородная сменила причёску – теперь длинные и пушистые каштановые волосы были зачёсаны таким образом, что правая половина лица Гюссхе оставалась в тени. Эта детская уловка, возможно, и могла кого-то обмануть, но не Араши. Он сам в детстве часто пользовался ею, чтобы скрывать синяки, появлявшиеся после встречи с Бранихом. Благо, это не особенно бросалось в глаза – в то время в Столице были модными длинные волосы.

Араши, вместо того, чтобы выпустить руку Гюссхе, вдруг потянул её на себя, так что женщина была вынуждена подойти ближе. Осторожно, едва касаясь пальцами прохладной жемчужной кожи, герцог Йонен отвёл каштановые завитки, убедившись в своей правоте. Неожиданная ярость вдруг проснулась в его сердце! Она не была ярко-алой, бешеной кровавой пеленой застилающей глаза, нет. Это пламя имело синий цвет векового льда и от него в груди всё превратилось в острые осколки.

– Кто сделал это с вами, эсса?

– Что вам за дело, Воплощение Великого Дракона? Не следует отвлекаться по таким пустякам, ведь вам нужно успеть обмануть миллионы простых хсаши, чтобы исполнить свой дьявольский план! – Гюссхе строптиво задрала подбородок, но его пальцы на тонком запястье женщины лишь усилили хватку. Голосом запредельно спокойным, Араши произнёс:

– Я задал вопрос. Кто… это… сделал?

Шорох ледяных снежинок, мороз во взгляде… и огонь пальцев, стискивающих её руку. Араши Йонен был воплощением контрастов. Наверное, он воспользовался какими-то секретными, ритуальными техниками, потому что Гюссхе, сама того не желая, ответила правду. Она говорила, говорила и не могла остановиться. Описав Хаффизу внешность ударившего её офицера, Гюссхе, наконец, почувствовала себя свободной.

– На сегодня занятий не будет, – мягко сказал Араши, выпуская её руку, безвольно повиснувшую вдоль тела. – Вам стоит отдохнуть и набраться сил.

– Скажите прямо, что не к лицу благородной эссе расхаживать по кораблю с синяком под глазом!

Гюссхе ожидала, что холодная злость, кипевшая в нём, найдёт выход в крике, но он смог удивить её.

– Нужно обработать ссадину и, пожалуй, я сам займусь этим. Поверьте, эсса, у меня в этом деле весьма обширный опыт.

Гюссхе была слишком подавлена, чтобы сопротивляться его воле и как-то само собой получилось, что ей пришлось увидеть каюту Хаффиза. Разумеется, она была больше того закутка, что принадлежал дочери Гнезда Гъёлл, как пленнице. Офицерская каюта, где свободно располагались зона отдыха, включающая шикарное ложе, как и принято, овальное, рабочий кабинет, на длинном и широком столе которого громоздились книги, стояли неровными стопками диски, а на стене, частично закрывая друг друга, развешаны карты – экономические, политические, торговые. Карты сектора Хсаш. И, разумеется, в офицерской каюте присутствовал душ. Самый настоящий, а не акустический. Высшие армейские чины имели право на такую роскошь.

Араши, заметив её интерес, сказал:

– Каюта хсонга Хассаи перешла в моё пользование по праву победителя.

– Никто не смеет сомневаться в твоей силе, Воплощение Великого Дракона, – безжизненно прошелестел голос Гюссхе.

– Присаживайтесь. – Он подвёл женщину к ложу и мягко, но непреклонно усадил на меховое покрывало. – Что же касается завтрашнего дня, если вы так решительно настроены на продолжение моего обучения, я согласен уступить только в том случае, если классной комнатой станет эта каюта.

Говоря всё это, Хаффиз достал из стола ящичек из красного дерева и принялся звенеть какими-то склянками. В Гюссхе проснулось женское любопытство и она вытянула шею, пытаясь разглядеть, чем это он там занимается, но широкая спина Араши надёжно загораживала обзор. Наконец мужчина издал одобрительное ворчание и вернулся к ней, неся в одной руке небольшой флакон с прозрачной жидкостью, а в другой – ватный тампон.

– Сидите спокойно и не дёргайтесь, эсса. Это совсем не больно, разве что будет немного щипать.