— Все это из-за тебя, глупая девчонка, — рявкнул я. — А если ему есть дело до тебя! М-м-м?

— Значит это его проблемы, — заявила она. — Святой Годрик, Северус, может уже хватит!

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя ревность неуместна, — возмущено ответила Анри. — Послушай, дорогой, склей свое разбитое сердце в другом месте.

— Моя что? — приподнял я бровь. — Ты считаешь, что я могу тебя ревновать? С какой это кстати?

— Только не лги мне, — возразила она. — Ты ревнуешь меня.

— Анри, ты своими руками все разрушила, — жестко ответил я. — А сейчас заявляешь, что я тебя ревную?

— Нельзя разрушить то, что и так разрушено, — заявила Анри. — Не ты ли мне недавно клялся в любви?

— Ты невыносима! — фыркнул я. — Ты уничтожила все мои чувства. Дорогая моя, мне теперь на это наплевать.

Но я-то люблю ее. Я любил ее многие годы. А любовь не может в одну минуту превратиться в безразличие. Я злился оттого, что она мне говорит, и стал играть по ее правилам, швыряя те слова, которые было больно слышать не только ей, но и мне.

— Тебе наплевать на кого угодно, но только не на меня, Северус, — возразила мне Анри.

Я прошелся нетерпеливо по комнате:

— Что я должен сделать для того, чтобы достучаться до тебя? Я не хочу причинять тебе боль, но ты заставляешь меня. Я больше не люблю тебя, ты мне безразлична. Более ясно я не могу сказать.

Я знаю, что сильно задел ее этими словами, но я не мог больше жить с этим. Мне нужно было избавиться от этих чувств, но я не мог, как ни старался.

— Тогда зачем эта перепалка с Сириусом, тебя так волнуют его чувства? — спросила она. — Или то, что чувствую я, в мою голову ты же залезть не можешь. Или все же, что я сплю с Томом?

— Проклятая девчонка! — Мой крик был ужасен. — Тебя следовало бы убить, как только твоя нога ступила на эту землю. Не строй из себя забитое создание, я тебя знаю как никогда лучше. — Я был в гневе. — Двуличность тебе к лицу, моя дорогая. Грудь вздымается, глаза широко раскрылись — я так невинна! Все несчастье в том, что ты действительно невинна для своего извращенного сознания. Тебе абсолютно все равно, причем на всех.

— Можешь перевести дух, Северус, — Анри, уперев руки в бока, свирепо взглянула на меня. — Мне не нужны твои советы и уроки. Я не собираюсь им следовать. Я ненавижу Тома, отца и особенно тебя. Я не намерена выслушивать оскорбления в свой адрес! Оставь меня одну.

— Я должен был удушить тебя, Анри. Мир стал бы от этого лучше. Но, Мерлин свидетель, ты заслуживаешь этого.

— Можешь облегчить совесть с другой, между нами давно все кончено.

— Ты настоящая… — я рычал от гнева, я готов был ее придушить.

— Ну, кто я? — губы Анри невольно растянулись в улыбке. — Скажи, Северус! Ты с Альбусом своими же руками подложили меня к нему. А сейчас ты заявляешь, что я падшая! Ну да, ведь Северус Снейп самый святой на свете, — уже закричала она на весь кабинет, так что разбудила пару портретов.

— Тебя никто не подкладывал под него, — сообщил я ей. — Ты сама выбрала, вот твой выбор!

— Какой же ты гад, Северус, — рьяно выкрикнула она. — Том просто восторге от меня! Что ты ему скажешь и какие доводы приведешь, если я расскажу ему всю правду о нас с тобой?

— Мне не придется ничего ему доказывать, рано или поздно ты себя выдашь. Он тебя быстро раскусит.

Внезапно Анри стала швырять в меня книги, которые попадались ей под руку.

— Я Арианрода Монфор-л’Амори, черт тебя побери! — взревела она от моей бестактности и швырнула в меня большой фолиант.

— Да ты и слепого не сможешь обмануть. Ты только потеряешь время, — увернулся я от книги.

Да, она иногда грубая, коварная, на нее нельзя положиться: вкладываешь ей в руки тупой нож, а она в самый неожиданный момент вдруг превращается в острую бритву. И все-таки присутствие Анри придает бодрость, как… совсем как стакан виски!

Она швырнула книгу, и она попала прямо мне по лицу:

— Я теряю время с того момента, как встретила тебя!

— А с Темным Лордом, я вижу, ты время не теряешь! — захрипел я от боли.

«Ну вот, опять смотрю на меня своими огромными зелеными глазами, — подумал я. — Ее мучаю, угрожаю, а она как всегда поднимает на меня свою прелестную голову, как цветок после бури».

Да, это раздражало, но со временем такая стойкость пробудила в моей душе чувство… доверия. Столько постоянства у женщины! Я был поражен. В конце концов, я стал с интересом наблюдать за каждым ее шагом. Я спрашивал себя: «Неужели она выдержит?» В день, когда она так яростно влетела в зал, где были все Упивающие, когда я увидел, как она с улыбкой схватила Люциуса и чуть не придушила его, я понял, что мне никогда не победить ее. И сейчас втайне горжусь, что у меня такая жена.