Чардрево открыло вырезанные, залитые соком глаза и посмотрело на него.

Сэм издал придушенный вопль и подался назад, едва не наступив на Аллераса, упавшего второй раз за ночь. Он увидел, а может, ему только показалось, что лицо на стволе меняется, что это не просто древесина, в нем проступают другие черты – нет, это ему просто хочется верить от горя, нет, не может быть… не может…

Сэм оцепенел от изумления. Ошибки быть не могло: на него смотрело лицо Джона. Безгубый деревянный рот двигался, но Сэм слышал только вой ветра.

– Джон, - произнес он слабым голосом, – Джон, я не понимаю.

Глаза сверкнули. Сильный порыв холодного ветра ударил Сэму в лицо. На этот раз он смог разобрать слово. «Рог, - шептал Джон. – Рог».

– Рог? – повторил Сэм. – Какой рог? Тот, который ты дал мне? У меня его больше нет – я отдал его, когда меня принимали в школяры. А что? В чем дело? Что такое?

«Найди», - сказал Джон, и добавил что-то еще, кажется, «пламя». Сэма раздирали эмоции – недоверие, радость и тревога, - это ведь не настоящий Джон, просто какая-то искаженная, отраженная тень. «Он все еще мертв», - понял Сэм. Но какой рог?

Изо рта Джона вырвалось последнее слово. «Украденный».

И он исчез, померк, словно свеча, задутая ветром. Сэм всматривался в чардрево так напряженно, что у него глаза заслезились; он не был уверен в своем рассудке. Он хотел схватить Аллераса за шкирку и спросить: «Ты это видел?», но достаточно было только взглянуть на Сфинкса, чтобы понять – видел. Если мы оба сошли с ума, так, по крайней мере, не будет одиноко.

– Рог, - прохрипел Сэм. – Не знаю почему, но я должен вернуть его. Я должен увидеть его. Немедленно.

Аллерас помотал головой, медленно, словно оглушенный бык.

– Даже я не могу пробраться в ту комнату. Единственный ключ, которым можно ее открыть, принадлежит архимейстеру.

– Джон сказал, рог украли. – Сэма охватил невыразимый ужас. – Как ты думаешь, может быть, архимейстер Марвин взял его… но он уехал до того, как я принял обет школяра… - Он словно слышал себя со стороны – лепечущий дурак, всполошившийся из-за того, что ему сказало дерево. Может быть, ему только привиделось – но нет, он готов был душу отдать в заклад, что все это было на самом деле.

– Если его украли, - сказал Аллерас, тщательно взвешивая каждое слово, - тогда тот, кто это сделал, сначала украл ключ.

– Он ведь не настолько ненормальный, чтобы после этого оставаться здесь? – Сэм не мог даже помыслить о таком.

– Сомневаюсь, - ответил Сфинкс. – За последние полгода отсюда никто не уезжал, но…

Он остановился.

– Но? – повторил за ним Сэм.

– Может, я ошибаюсь, - произнес Аллерас, - но ты помнишь Пейта?

– Пейта? – Сэм вспомнил, он видел его, когда впервые прибыл в Цитадель. Бледный, вялый парень, которого он сразу невзлюбил без видимой причины. Пейт… о боги, он уже две недели как исчез. Тогда все решили, что у мейстеров просто кончилось терпение: ведь ясно было - парень никогда не станет даже наполовину пригодным для того, чтобы вступить в орден, так что не стоит с ним возиться, лучше переключиться на тех, у кого действительно есть талант. Но если это не так…

С другой стороны, если он не годился в мейстеры, как же ему хватило ума провернуть такую дерзкую кражу, и зачем ему было брать сломанный, грязный, бесполезный рог. Разве только…

«Кто такой Пейт?
– лихорадочно гадал Сэм. – Кто такой Аллерас? О боги, кто же они?»

Слишком много всего. Слишком много. Нужно сосредоточиться на чем-то одном. Сэм повернулся и сказал:

– Ты считаешь, рог украл Пейт?

Аллерас загадочно посмотрел на него и сказал:

– Сначала я ничего не заподозрил, но пару недель назад я видел человека, очень похожего на Пейта, который уходил из Цитадели. Я пошел за ним из любопытства, но потерял его из виду. А Пейт – до того, как уйти, разумеется, - был помощником архимейстера Валгрейва, который настолько впал в маразм, что собственную задницу не мог найти. Если бы Пейт захотел, ему бы не составило труда украсть ключ от всех замков.

– Разве он мог сотворить такое по собственному желанию? – Сэм сильно сомневался в этом. – Должно быть, кто-то его надоумил. Кто-то его использовал в своих целях. Думай, Аллерас. Думай.

Воцарилась тишина. Сфинкс наморщил лоб так сильно, что, казалось, ему больно. Наконец он открыл глаза.

– Ага, - прошептал он. – И кажется, я его видел.

========== Рамси ==========

Комментарий к Рамси

Предупреждение: ненормативная лексика и описание насилия. Это же Рамси.

Самое приятное – это ожидание. Он видел ожидание в их глазах, носом его чуял, наблюдая, как они корчатся, извиваются и гадят под себя, а нож неотвратимо приближается, все ближе и ближе. Обычно ему предлагали дорогие подарки, один другого лучше. Чаще всего сулили золото или полное помилование, или обещали навсегда оставить дом Болтонов в покое. Чем больше они отчаивались, тем изобретательнее становились. Если бы слова были не просто ветром, он был бы сейчас мастером над словами – даже жаль, что это не так, но ничего. Половина удовольствия в том, чтобы добиться этих слов.

Однако этот пленник визжал не так громко, как Рамси хотелось. И это удивительно, ведь он так похож на свинью. Лорд Слишком-Жирный-Чтобы-Сесть-На-Коня собственной персоной, голый и исхлестанный; благодаря усилиям Деймона Станцуй-Для-Меня шрамы от плетей казались синевато-багровыми на жирном теле. Может быть, в этом и загвоздка, подумал Рамси, придирчивым взглядом знатока озирая открывшуюся картину. Со всеми этими жировыми подушками он толком и не чувствует, что с ним делают.

– Нужно вспороть ему брюхо и выпотрошить, м’лорд, - посоветовал Деймон. – На дворе зима, а китовый жир отлично согревает в холодной тьме. Мы всегда подозревали, что у него где-то внутри сидит тощий хмырь и просится наружу.