Зеленая Благодать, сощурившись, с ненавистью посмотрела на него.

– Женщины и так достаточно страдают в этом мире. Зачем мне убивать их, если множество таких, как ты, готовы сделать это за нас?

– А как же королева – вы пытались ее отравить тоже ради благой цели?

– Это не я. – Жрица была в ярости, она как будто защищалась, и по ее голосу Тирион понял, что она не лжет, – она ведь сама призналась, что и есть Гарпия. – Это была идея Хиздара. Он тщеславный пустоголовый дурак, но у него есть некоторое влияние среди городской знати. Если бы королева Дейенерис взяла его в мужья, если бы она решила посвятить себя городу и стать истинной миэринкой, тогда бы не было предателей и не было бы нужды в убийствах. Думаешь, я этого хотела? Я принесла обет и поклялась на крови в день, когда меня посвятили в жрицы, что буду защищать город всеми силами до конца дней своих. А Хиздар решил, что для наших целей будет лучше устранить чужестранку, забрать ее драконов и восстать вновь, сильнее и крепче, чем прежде. Восстать несокрушимыми.

Отголосок молитвы железнорожденных их Утонувшему Богу заставил Тириона содрогнуться, особенно учитывая, что целая толпа кракенов как раз в этот момент грабит и убивает за стенами храма.

– Что ж, это ваши трудности. Вы делите их со всем миром. Вы верите в смехотворную высшую цель, которую даже не можете толком сформулировать, но ради нее вы пренебрегаете здравым смыслом, разумом и ограничениями и оправдываете самые кошмарные ужасы, которые творите во имя нее.

– Нет, карлик, это твоя трудность. У тебя вообще нет никаких высших целей, ты веришь только в себя и в свое себялюбие. Ты не видишь нужды в жертвах, в мечтах или в милосердии, потому что они ничего для тебя не значат.

– Я велел сиру Барристану убить Хиздара. Вы будете рады узнать, что в этом мы с вами на одной стороне.

– Нет, - убежденно заявила Зеленая Благодать. – Мы не на одной стороне. Я достаточно наслушалась, милорд. Пора положить конец вашей лжи.

Это не сулило ничего хорошего. Тирион резко обернулся, намереваясь убежать, но дверь сама собой закрылась. Он огляделся в поисках Каспорио, внезапно осознав, что уже некоторое время не слышал наемника, но тот исчез.

– Что вы с ним сделали?

– За ним пришли Черные Благодати, чтобы оказать ему жаркий прием, - ответила Галазза Галар, криво улыбнувшись. – Как он и хотел. Они ведь женщины, ненасытные шлюхи.

Семь преисподних, я даже и не услышал. Каспорио исчез с лица земли, не издав даже шепота, и Тирион вдруг понял, что остался совсем один. Путь наружу был отрезан. Оставалось только вступить в бой и умереть как Ланнистер – а не в нужнике, отец. Видишь, отец, через несколько мгновений я окажусь в преисподней рядом с тобой. Ты, я, да еще в придачу оба Клигана – и Неведомый сможет завладеть всем Вестеросом…

Зеленая Благодать достала нож. Тирион не заметил, как она это сделала, но в ее руке внезапно оказался длинный бронзовый кинжал с листовидным лезвием. А потом, гораздо быстрее, чем можно было ожидать от пожилой дамы, она набросилась на него – так быстро, что Тириону показалось, будто у нее отросли крылья, как у гарпии. По крайней мере, мой нос ей не достанется. Не было сомнений, что жрица целится ему в шею, а без этой части тела никак не обойтись.

Тирион поднял руки и почувствовал острую боль, когда клинок резанул по коже. Кровь брызнула на светлый камень. Когда я перестану дергаться, она умоет статую гарпии в моей крови. Он вдруг вспомнил, каким образом мечтал умереть, – в возрасте восьмидесяти лет в собственной постели, и чтобы под рукой были кувшин вина и женщина, - и решил, что предлагаемая альтернатива совсем его не привлекает. Нет, я не знал… будь я проклят, конечно, я знал, что моя болтовня сведет меня в могилу… Тирион уцепился за жрицу, пытаясь отодвинуть нож от своего лица…

И тут окно в потолке взорвалось тучей осколков.

Вокруг них градом сыпались на пол обломки витража, и Тириону удалось освободиться. Раздался оглушительный звон бьющегося стекла; его внезапно посетила шальная мысль – а ведь он и не знал, что Грейджои умеют летать. Храм снова содрогнулся, на них упала огромная тень, и Тирион понял, в чем дело.

Дракон. Это потрясло его до глубины души, до той маленькой и забитой ее части, где он оставался мальчишкой, который пробрался в зал под Красным Замком, увидел драконьи черепа и возмечтал об огне, облеченном плотью. На спине дракона я буду выше всех. Тирион знал, что они существуют, что они здесь, в Миэрине, он сам предложил сиру Барристану выпустить их на волю, но увидеть дракона наяву – это ни с чем не могло сравниться. Чудовище просунуло внутрь тупую морду и раскрыло пасть, показав целый лес зубов. Дракон встряхнулся, как собака, стряхивая остатки стекол, и заполз внутрь, явив себя всего – кожистые крылья с изогнутыми шипами на концах, гладкую чешую цвета слоновой кости. Повиснув на потолке, словно огромная летучая мышь, он запрокинул голову и изрыгнул огонь.

Галазза Галар закричала. Тирион почувствовал, как огонь опалил ему спину. Он услышал, как вода в фонтане зашипела, превращаясь в пар, как с жутким треском раскололась и рухнула статуя гарпии. Пламя цвета золота, крови и янтаря охватило шелковые занавеси. От дыма у Тириона защипало в глазах и в глотке. Он все еще слышал вопли жрицы, но не видел ее из-за огня. Ему пришло в голову, что если другой дракон напал на Грейджоев, то вряд ли этим мокрым ублюдкам такое понравится. Впрочем, вполне возможно, они так пропитались морской водой, что и не загорятся.

Отсюда есть только один выход. В глубине души Тирион осознавал, как нелепо то, что он собирается сейчас предпринять. Он следил за драконом, который готовился снова изрыгнуть столб пламени. Я так славно зажарюсь, что останется только сунуть мне в рот яблочко и подать на стол с вином и сыром. Но так уж вышло, что он родился нелепым. И к тому же Ланнистером, да помогут мне боги.

Сейчас был самый подходящий момент, чтобы помолиться. Но такого желания не было. Не тратя времени, Тирион прыгнул.