Мимо нее, не говоря ни слова, прошла женщина, закутанная в плащ из разорванного и запачканного черного бархата. Из-под тяжелых складок плаща были видны только жуткие горящие глаза и изящные перевязанные руки. За ней шел седоволосый мужчина в линялой красной рясе, но по тому, как разбойники молча уступали дорогу, Санса поняла, кого они боятся больше. Леди Бессердечная – это имя всплыло из отдаленного уголка памяти. Она осталась стоять неподвижно, окаменев от ужаса.

– Торос, - сказал одноглазый, обращаясь к мужчине. – Хорошая была охота?

– Да. – Красный жрец вздохнул. – Эдвин Фрей и все его люди повешены в семи или восьми милях к западу отсюда. Так что Черный Уолдер теперь хозяин Близнецов, да помогут нам боги. Может быть, Эдвин и был круглым дураком, но все же лучшим лордом, чем этот.

Леди Бессердечная просунула руку под капюшон и, похоже, зажала что-то на шее. Раздался неразборчивый, каркающий скрежет.

– Да, миледи, он был Фреем, - неохотно признал Торос. Не может быть, неужели это Торос из Мира, веселый толстый жрец, что был при дворе Роберта? – Но Черный Уолдер не так глуп, он не будет заходить на нашу территорию всего с двумя дюжинами воинов. Можете быть уверены, раз мы так услужливо убрали Эдвина с его дороги, он будет охотиться на нас, как сам Бог Ночи и Ужаса.

– Да насрать на Черного Уолдера Фрея, - сказал одноглазый. – Мы и его повесим, если он будет нам докучать. Мы с Быком хотим спросить, можно ли нам сначала повесить эту псину?

Леди Бессердечная медленно повернулась. Казалось, она смотрела на них целую вечность. Наконец она коснулась рукой горла и проскрипела вопрос.

– Как тебя зовут, девочка? – перевел Торос. – Как твое имя?

Это их единственный шанс. Сказать правду - безмерно опасно, но солгать - еще хуже.

– Санса, - жалобно пискнула она. – Санса Старк.

Всего два слова, но за ними наступила ошеломляющая тишина. Санса не могла понять, почему разбойники притихли и смотрели то на нее, то на леди Бессердечную. В чем же дело, почему они…

Нет, только не это. Отвратительный холодок пробежал у нее по спине, а живот превратился в камень, словно от удара сира Бороса Блаунта. К горлу подступила тошнота. Не может быть, она погибла. Фреи убили ее и Робба на свадьбе дяди Эдмара, они бросили ее обнаженную в Зеленый Зубец… но ведь певец сказал, что Сандор – не единственный, кто не остался среди мертвых. И кто еще может испытывать такое неутолимое желание выслеживать и убивать Фреев и Ланнистеров…

«Нет!» - взывал голос разума, но тщетно. С ужасом, еще более жутким, чем можно было себе представить, она поняла, кто скрывается под капюшоном.

Дрожа с головы до ног, Санса заплакала. Рыдания сотрясали все ее тело помимо ее воли, из горла вырывался жалкий тонкий звук, словно вой раненого зверя. Ее желудок сжался, и ее начало тошнить, но она так мало съела, что из нее вышла лишь желчь. Двое разбойников подошли к ней, но ей нужен был только Пес. Он подхватил ее на руки и прошептал:

– О боги, пташка, что с тобой? Что такое?

Санса не могла ответить ему. Она обхватила его за шею обеими руками и разрыдалась так сильно, что не могла вымолвить ни слова. Наконец она отпустила его и повернулась. Нетвердо ступая, словно новорожденный жеребенок, всхлипывая и задыхаясь от рыданий, она, словно во сне, пересекла пещеру, подошла к леди Бессердечной и опустила капюшон.

Она стояла и смотрела на нее, долго-долго. Голубые глаза, как у всех Талли, почти невозможно было узнать - они налились кровью и были полны ярости. На щеках - рваные раны от ногтей, под ними виднелись кости. Темно-рыжие волосы стали белыми и тонкими, плоть разбухла, словно пудинг. Повязки едва прикрывали разорванное горло.

– Мама, - прошептала Санса. Это слово сломило ее, зов одинокого маленького ребенка, потерявшегося в темноте. Она все смотрела и смотрела, завороженная, потрясенная и совершенно уничтоженная. Наконец, забыв о том, что это грозная Вешательница, неживая охотница из ночных кошмаров, она принялась целовать изуродованные щеки, гладить пальцами растерзанную плоть, рыдая так сильно, что из-за слез ничего не видела. Любовь сильнее смерти.

Мертвая женщина смотрела на нее безумным взглядом, не отвечая на прикосновения и не пытаясь остановить ее. Санса понимала - это не ее мать, это просто воскрешенное воплощение ярости, ужаса и муки последних мгновений жизни Кейтилин Старк. Это не та женщина, которая расчесывала ей волосы, которая учила ее молиться в септе, где они вместе преклоняли колени, которая однажды зимней ночью, когда папа уехал в Кархолд, а Сансе приснился дурной сон, пустила ее в огромную постель, убаюкала и сказала, что тоже боится воя северных ветров. Санса уснула у нее на руках, и потом она часто вспоминала ту ночь во время долгого кошмара наяву, когда была в плену в Королевской Гавани. А потом случилась Красная Свадьба, и все надежды на возвращение былого покоя рухнули. Последняя из Старков. Но Арья жива или была жива, а эта… Братство боялось и уважало свою предводительницу, но ее посмертие было посвящено лишь мести, холодной и яростной. Она превратилась в чудовище, которое не ведает ничего, кроме возмездия.

Разбойники и Сандор молчали. Санса закрыла глаза и прижалась щекой к разорванной щеке матери.

– Я люблю тебя, - задыхаясь, шептала она. – Я так люблю тебя. Пожалуйста, вспомни. Вспомни меня.

Ей показалось, что леди Бессердечная подняла перевязанную руку, легонько коснулась ее волос и тут же отдернула ее, словно от огня. Страх и ужас куда-то исчезли, осталась лишь скорбь. Сансе хотелось просто обнимать труп, каким бы отвратительным он ни казался.

Время остановилось. Санса стояла, подавленная и опустошенная. Наконец леди Бессердечная отстранилась и что-то прохрипела тихим, булькающим голосом.