Ее озарила ужасная догадка, которая быстро переросла в уверенность. Она понесла ребенка, убила его с помощью лунного чая и теперь исторгает его из себя вместе с кровью. А может быть, лунный чай не помог, и у нее просто случился выкидыш после тех испытаний и лишений, которые ей пришлось вынести во время бегства из Белой Гавани и тяжелого пути на юг через снегопад. Это мой грех. Наверное, она умирает; боль была слишком сильной, глаза застилал холодный пот. Бриенна чувствовала, что вся горит. Одна… одна-одинешенька неизвестно где… все, это конец, она пропала… Верный Клятве остался где-то в подземелье у Мандерли… ей никогда уже не увидеть Сансу и Джейме…

Ее лба коснулась чья-то рука. Словно издалека до нее донесся голос:

– Сир? Миледи?

Уходи. Бриенне не хотелось возвращаться в реальность, хотя в этом бесовском полусне-полуяви ее не ждет ничего хорошего. Но голос показался ей знакомым; кто-то вытаскивал ее из тьмы, словно рыбу из воды, и она поняла, что ей придется проснуться, хочет она того или нет. С нее как будто спала удушливая пелена, и она очнулась.

Бриенна Тарт открыла глаза. Из угольно-черного неба, медленно кружась, падали снежинки, легкими прохладными поцелуями касаясь ее разгоряченного лба. На заснеженной земле плясали тени от костра. Она лежала у огня, закутанная в одеяла и шкуры; между бедер было мокро, жарко и липко. Каждая мышца в ее теле ныла, голова гудела, и у нее не хватило сил даже на то, чтобы сесть. Из нее вытекла вся вода, вся кровь, вся сила, осталась только рассыпающаяся, иссохшая оболочка.

– Вот, миледи, - снова раздался голос, и рядом показалось чье-то лицо. Бриенна с удивлением подняла глаза, а потом вспомнила, что произошло, прежде чем она потеряла сознание посреди снежной бури. Джейме говорил ей, что она упрямая храбрая женщина, а она отвечала, что он лишь в ее воображении, а потом из ниоткуда появился человек, живой, настоящий, и подхватил ее, когда она упала. Но это ведь не…

– Подрик? – пробормотала Бриенна. Язык был сухим и жестким, как песок, и даже простое имя оказалось не так просто выговорить, но кажется, парень ее понял. Подрик Пейн сорвался с места, словно его запустили из катапульты, и убежал. Бриенна потеряла его из виду, но вскоре он вернулся, держа что-то в руках, а с ним шел еще один человек, гораздо более высокий. Так их двое? С кем же путешествует Под? Они все-таки нашли Сансу?

– Сир, она очнулась, - торопливо говорил Под. – Миледи. Бриенна. Если бы вы помогли мне подогреть бульон, сир… ей нужно попить. Она потеряла много крови. Прошу вас, сир.

Рыцарь. И она готова была поклясться, что знает, кто это. Бриенна испытала одновременно облегчение, чувство вины и тревоги. Послышался лязг и плеск – в ржавый котелок наливали какую-то жидкость, потом шипение и треск – в огонь подбросили веток. Она даже не сопротивлялась, когда сир Хиль Хант приподнял ее, словно бревно, а Под принялся по ложечке вливать бульон ей в рот, будто птица, выкармливающая чахлого птенца.

Бриенна могла лишь открывать рот и глотать. Бульон был жидкий, но горячий; по крайней мере, у того зверя, которого им удалось убить, было достаточно мяса на костях, чтобы придать вареву хоть какой-то аромат. Она почувствовала вкус соли и костного мозга – нужно пить, чтобы восполнить потерю жидкости, - и взмолилась, чтобы сир Хиль не сильно утруждал себя уходом за ней. Мысль о том, что он заглянул под окровавленные шкуры, сделал свои выводы и понял, что девица не может страдать таким недомоганием, была слишком ужасной.

Бриенна с закрытыми глазами глотала бульон и поняла, что он закончился, только когда Под перестал подносить ложку к ее губам. Желудок сжался от внезапного приступа тошноты, и она была уже готова извергнуть все из себя, но ценой колоссального усилия сдержалась. Она не знала, может ли считать себя в безопасности. Они втроем снова вместе, вдали от виселицы леди Бессердечной, но где именно? Где-то в заснеженном лесу, а в горах уже вновь бушует буран. В этой чаще бродят волки. И они, конечно, учуют кровь, мясо и огонь.

– Миледи, - откуда-то сверху раздался голос сира Хиля, знакомый, но изменившийся – более хриплый и резкий. – Добро пожаловать обратно в мир живых.

Бриенна издала неопределенный звук; она не в силах была терпеть от него даже самые безобидные шутки. Ей понадобилось некоторое время, чтобы восстановить способность говорить, но наконец ей удалось выдавить из себя:

– Спасибо.

Он положил ее обратно на шкуры и уселся у огня.

– Благодарите Пода. О лучшем заике-оруженосце нельзя и мечтать, в чрезвычайной ситуации ему нет равных, хотя в остальное время толку от него никакого. Он пытался остановить кровь, но не смог найти рану. – В голосе Ханта звучал скрытый вопрос.

– Это лунная кровь. – Никогда раньше в такие дни ей не было настолько плохо, но сиру Хилю не обязательно об этом знать. Бриенне всегда казалось забавным, что закаленные в битвах воины, привычные к потокам крови, льющейся из всех мыслимых отверстий, становятся брезгливы, словно невинные септы, сталкиваясь с этой загадкой женского тела. Если мужчина будет неделю истекать кровью, он умрет. Она вспомнила, как когда-то давным-давно Джейме пошутил, - тогда они еще ненавидели друг друга, - что, должно быть, она убила Ренли во время этого своего недуга. Всем известно, что женщины во время лунных дней становятся опасными и непредсказуемыми. Нельзя давать женщине в руки оружие, когда у нее месячные.