Глаза её загораются надеждой, и она бросается к рыцарю, как и раньше, вороша угасшие угли.

Отравой ведьм - она просит магии больше спасения.

– Чего же ты медлишь? Ты должен помочь мне.

Рыцарь уж начал забывать, какими глупыми могут быть девицы.

– Ты отравила его отца, - он отвечает.

Принцесса не пытается отрицать, но хвалится слишком громко для того, кто действительно гордится содеянным. Она вскидывает голову, и голос её срывается от жажды.

– Мне нужен был мальчишка. Не мужчина

– Он еще станет мужчиной.

Лицо её идет гримасой, и принцесса дергается было - но не оборачивается к принцу.

Рыцарь и сам может на него посмотреть.

– Уже не станет.

Она исчезает, когда восходит солнце, без агоний и криков, тише мертвых и настойчивее живых.

– Уже не станет, - соглашается рыцарь.

Он повидал достаточно ран.

8.

Ханс приходит в себя, с трудом раскрывая глаза, когда рыцарь уже перестал ждать его взгляда.

Он бредит, и рыцарь поит его вином, потому что воды не осталось и потому, что вино топит горе.

– Спаси её, - говорит принц, и слова его скрежещут точильным камнем.
– Я молю тебя, спаси её.

Не такой дурак, как кажется, и, всё же - еще больший. Принц не может приказывать, он может только просить, и он просит не о себе.

– Иначе всё было бессмысленно.

– Она того не стоит, - отзывается рыцарь, хотя предпочел бы не отвечать.

Принц улыбается его словам, как улыбался бы старым знакомым.

Он не спрашивает, что случилось с начальником стражи.

– Не говори так хотя бы сейчас.

Рыцарь отворачивается, раз ему нельзя говорить, и ждет.

Ждать не должно быть долго, и он мог бы бросить его уже сейчас - ожидание без интриги, с известным исходом, но не бросает и не может сомкнуть глаз. Подлым ударом он чувствует, как на его руку ложится холодная, слабая ладонь принца.

– Я знаю, - принц произносит.
– Знаю, что это она.

Медальон с рыжим локоном висит на его груди, и, может, если сдернуть его, пустить кровь, окурить травами, вызвать лучших лекарей и пару подкупных ведьм - его отпустит наваждение, и он не узнает принцессу, даже коснувшись.

Не делать этого милосерднее.

Ведьм давно нет.

– Спаси её всё равно, - просит Ханс.

Так уж это работает.

Рыцарь хоронит его в подножии башни, засыпая тело камнями.

Камни выпадают из гниющих стен башни, добавляют трещин выжженной черной земле, и серая степная трава хрустит, скрипит и воет вместе с ветром. Закончив могильное дело, рыцарь садится, привалившись спиной к стене башни, и позволяет себе отдохнуть.

Больше никто не гонит его идти.

– --

Разумно подняться наверх до заката, но рыцарь собирается с силами долго, и каждая кость в его теле ломит и противится движению. Каждый шаг дается с трудом - неохотой - тяжелее просто нелюбимого дела.

Дверь в башню заросла сорной травой; рыцарь находит её с трудом и мечом прорезает дорогу сквозь плющ и колючие ветки. Железо скрежещет о камни, и звук этот вплетается в свист ветра между камней, рождая музыку, похожую на орган или пение арфы.

Он добирается до трухлявых досок двери спустя часы - сорная трава, не тронутая веками.

Дверь заперта, и рыцарь ударами сапога разбивает хрупкие доски вместе с древесными жуками.

Башня полна паутиной и пылью.

Развалившаяся лестница ведет вверх, как вела бы на помост к палачу; осталось решить, кто палач, а кто - осужденный. Устав, рыцарь садится у первых ступеней лестницы и допивает последнюю флягу вина.

Когда солнце опускается низко, рыцарь вздыхает, оставляет пустую флягу и начинает подъем.

С каждым лестничным проходом шаги даются труднее, и ноги рыцаря уже давно не такие крепкие, как прежде, суставы скрипят от холода, а старое сердце чаще стучит.

Проникающий сквозь окна, бойницы и дыры в каменной кладке свет гаснет с шагами;

Но рыцарь не думает спешить.

Он хочет встретиться с ним в темноте; не пользуясь несправедливым преимуществом.

Ночь - время дракона.

Принцесса говорит с ним пауками и мухами в их паутинах, голосами камней и сорной травы, она шепчет ветром и требует звоном в ушах - всей своей силой - цепляясь за единственный шанс выжить. Голос зовет его, как звали моряков сирены - вот только у него нет корабля, и течение легко несет опухшее тело между скал. Утопленников приносит мертвыми.