– Да ладно… – неуверенно покосилась на него Нинвен.
– А они меня возьмут? Там вон целая очередь, и вы только смеётесь над ними над всеми.

– Возьмут! Мы объясним! Идём! – Айкале схватил её за руку и решительно потащил куда-то к краю лагеря.

Амбаруссар степенно выгуливали Атью на относительно ровном и довольно густо заросшем заливном лугу неподалёку от левады. Соскучившийся по брату Минья активно участвовал в прогулке, то с одной стороны забегая, то с другой, подбадривая его и приглашая присоединиться к скачкам. Атья ещё при встрече попробовал попрыгать от радости, но быстро понял, что пока рано, и теперь на провокации не поддавался.

На обрывистом склоне, куда весенняя вода уже не забиралась, торчала одинокая сосна, и в неубедительной клочковатой тени устроился небольшой отряд, приехавший с лордами, - всё знакомые. Их лошади тоже бродили в траве, но не липли так уж старательно к страдающему Атье. Зато одна из них заинтересовалась показавшимися из-за частокола Айкале и Нинвен, радостно потрусила поздороваться, обежала их по кругу и умчалась обратно, к остальным.

– Вы должны принять присягу у Нинвен! – сходу заявил Айкале, едва они приблизились к лордам достаточно, чтобы для разговора не нужно было кричать.

Нинвен неуверенно переводила взгляд с одного на другого. Дурацкая затея вдруг обрела вполне конкретные черты.

– Должны? – недовольно переспросил Тэльво. Это слово ему никогда не нравилось.

– Да! – решительно кивнул Айкале.
– Иначе её отец оставит здесь! А ей нужно вернуться к нам!

– Ничего не должны. – Нинвен дёрнула его за руку и просяще уставилась на Тэльво: - Можно я с вами сбегу, хотя бы временно? – перевела глаза на Питьо: - Я не хочу во второй дом!

– Она не виновата, что у неё отец Рингвайрэ! – поддержал Айкале.

Близнецы переглянулись, немного опешив, как и все остальные, от такого напора. Питьо посмотрел на Нинвен. Ту стремительное развитие событий убедило в том, что план отличный, обдумывать нечего, и на Амбаруссар она смотрела так жалобно и умоляюще, как только могла.

Близнецы снова переглянулись, думая, что, во-первых, ситуация весёлая. Чего этот второй дом обнаглел совсем! Третий вон лошадь сломал, второй тоже гады, конечно, Нинвен правильно думает, что лучше оставаться в первом.

– Ну хорошо, – царственно кивнул Питьо на правах старшего.
– Раз такое дело… А к кому из нас ты хочешь?

Нинвен растерялась. Внезапный вопрос вдруг заставил её остро осознать, как тщательно и всесторонне она обдумала своё решение. Какая разница, к кому? Они разве отдельно?

Нет, она знала, конечно, что присягают всегда какому-то одному лорду, но это же Амбаруссар…

Оба рыжих смотрели одинаково весело и, в общем, доброжелательно. Нинвен и без всякой присяги давно крутилась в их компании, и возражений это никаких не вызывало. Удивление у них тоже быстро прошло – близнецы вообще не особо умели подолгу переживать какое-то одно настроение.

– Ко мне! – тут же предложил Тэльво, заметив, что девушка сомневается. И напомнил брату: - В прошлый раз тебе присягали!

– Зато Айкале у меня, - возразил Питьо.
– Это он её привёл.

– Она сама пришла!

Айкале ткнул её локтем в бок: мол, присягай уже кому-нибудь, а то спор затянется до вечера. Нинвен посомневалась ещё немного для порядка, делая вид, что обдумывает и давая возможность Амбаруссар ещё за неё поспорить, но потом всё-таки вклинилась в паузу.

– Ну… А я могу сказать “лорд Амбарусса”. Чтобы не спорить.

Рыжие посмотрели заинтересованно, оценивая творческую идею, а потом переглянулись и заулыбались. Ещё бы: лишний повод отличиться, никто больше так не делает.

– Ну давай, - кивнул Питьо, принимая позу поторжественней.

Нинвен немного растерянно огляделась, как будто то ли боялась увидеть толпу зрителей, то ли надеялась на это. Но потом кивнула сама себе и решительно опустилась коленями на утоптанную землю. Как-то очень близко сразу оказались высокие голенища сапог лорда, с ползущей по одному из них божьей коровкой. Всё это настолько не сочеталось с красивыми рисунками в книжках, которые ей приходилось видеть, что все слова как-то вдруг разом выветрились из головы. Она стояла на коленях и смотрела на букашку, та всё ползла и ползла вверх по нагретой солнцем потрескавшейся коже, и вокруг было совсем-совсем тихо. Наконец, Амбарусса переступил с ноги на ногу, чуть слышно кашлянул, и божья коровка, не удержавшись, сорвалась и канула в траву. Нинвен облизнула разом пересохшие губы, глубоко вдохнула, прикрыла глаза и заговорила, тихо и почти без выражения:

– Лорд Амбарусса, перед лицом Единого я вручаю тебе свою верность. Клянусь верно служить тебе и следовать за тобой повсюду. Выбирай свой путь, и я пройду его вместе с тобой.

На последних словах она всё-таки вспомнила сложить ладони вместе и протянуть руки куда-то вперёд и вверх. И почти сразу поверх них легли другие - тёплые и шершавые, и на удивление серьёзный торжественный голос отозвался:

– Я принимаю твою верность, Нинвен. Я поведу тебя за собой и никогда не отдам тебе приказа, которого не выполнил бы сам. Пусть звёзды и Намо будут мне свидетелями.