не могла столкнуться с ними прямо сейчас и получить выговор за то, что не смогла

контролировать силу. Я помогу им только после того, как разберусь с этим человеком.

Надя и её подружки могут подождать.

Он опёрся на моё плечо, и только так я смогла осторожно подвести его к креслу у камина.

Сестра Мирна однажды сказала мне, что прикосновение может усилить точность работы

Пророка. С помощью касания, мне хотелось переключиться на этого человека и наконец-

то заглушить гнев Прорицательниц.

На стуле он сидел неподвижно. Он был настолько сосредоточен на физических

потребностях, что казалось, вообще не существует в этом мире. Он не двигался даже

тогда, когда я протянула ему миску рагу. Сёстры всегда держали что-то в котелке, и, добавив, например, воды, травы, рубленых корней, можно было есть весь день. Я подала

ему миску, и, когда он её принял, подкинула дров в очаг. Сухая древесина затрещала на

огне.

– Так-то лучше, - я прервала наш с ним контакт, чтобы поставить рядом ещё один стул.

Этих коротких моментов хватило, чтобы снова воспылать злобой Прорицательниц

наверху и собственной виной. Я отвернула беду, не впустив крестьян, но, получается, я не

смогла им помочь. Кто будет страдать от моих выходок и как долго?

Я зачерпнула ещё немного. Всё равно, что это вторая порция за вечер. Мне нужно было

сделать хоть что-нибудь, чтобы не думать о случившемся.

Я примостилась ближе; так, чтобы мои коленки касались его ног. Кажется, он был не

против. Мы ужинали в тишине, разве что мой желудок ревел в такт желудку незнакомца.

В лампе полыхал огонь, а на пол снова и снова капал таящий снег с моей ночной рубашки.

Движение потихоньку возвращалось в пальцы ног, а тело уже чувствовало тепло

лежавшей на плечах шали.

– Ты из Ормины? – я решилась нарушить тишину. – Конечно, ты из Ормины. В такой снег

прийти больше неоткуда.

В глазах мужчины отражался огонь очага. Ему не нужно было кивать, чтобы я поняла его.

Он просто пару раз стукнул ложкой по пустой миске.

– Хочешь ещё?

Стук, стук.

– Да?

Его рука медленно тянулась к кастрюле.

– Нет!

Еда в кастрюле шипела, когда кончики его пальцев коснулись горячего железа. Он стал

кричать, открыл рот так сильно, что я увидела все его зубы. Я тут же вскочила к ведру, где

таял лёд, после чего схватила полотенце и окунула туда, чтобы оно впитывало влагу.

– Вот так, - я обмотала прохладную мокрую ткань вокруг его руки. Он наклонялся то

вперёд, то назад, кусая губы. – Я ошиблась, посадив тебя так близко к огню. Мне придётся

отодвинуть тебя от огня или ты пообещаешь, что будешь осторожнее. Обещаешь? – мой

голос стал таким похожим на голос сестры Мирны.

Он сглотнул и кивнул. Только я не была уверена: это он согласился или просто сделал

отвлеченное движение.

– Хорошо, - я снова устроилась рядом.

Рядом с огнём было теплее, но в желании приблизиться к огню я всё-таки себе отказала, иначе мужчина захочет повторить. Придется ограничиться тем, что тепло проникает

сквозь мокрые нити моей ночной рубашки.

Яркое пламя стало танцевать сильнее и выше. Я отправила в огонь ещё немного дров. Он

будто дразнил и заставлял подойти ближе, ещё ближе. Но это можно было смотреть

вечно. Я могла бы остаться тут на всю ночь. Возможно, к утру моё платье высохло бы, а

ненависть Прорицательниц утихла. Они же должны рано или поздно лечь спать.

Пока я думала об этом, рука мужчины снова потянулась к огню, но я вовремя схватила её.

– Нет, только не снова.

Всё, что я хотела сказать, так и осталось на кончике моего языка. Оранжевый,

пульсирующий, огонь был прекрасен. Он манил меня, заставляя пальцами коснуться его.

Ещё никогда в жизни мне не было так тепло. Тепло расцветало во мне и пульсировало по

моим венам так сильно, что, мне казалось, моя кровь сгорит. Я будто была создана из

света. Я и была светом. Я была бы такой горячей всегда.

Я отпустила его руку. Почему я его удерживала? Сердце колотилось, а я становилась к

огню всё ближе и ближе. Так близко, что моё лицо обдало волной тепла. Но этого не