Бильбо подвели ближе, и он с трудом вскарабкался на помост. Торин не помогал ему и не глядел на него, разговаривая со своими подданными, что стояли ближе всех к нему. Среди них хоббит заметил и Фили — юноша весело улыбался.

Жуткая церемония началась с того, что кто-то из гномов подал сигнал, протрубив в огромный горн. После этого завоеватели как с цепи сорвались: они плясали, хохотали, жрали, пили, обливаясь дорогим вином… Сегодня праздник, так отметим же счастливый день!

Бильбо кусок в горло не лез при одном взгляде на этих дикарей. Подумать только, они разрывали мясо руками, жир тек по их подбородкам и пальцам, пачкая красивые одежды; они гоготали, шумно фыркали, болтали на своем грубом языке, рыгали — и снова ели и пили.

В стороне плясали рабы, услаждая взоры своих повелителей. На глазах у Бильбо один гном поднялся, потянув к себе за руку молодого юношу-танцовщика, и тот покорно опустился перед ним на колени. Гном развязал штаны, вытащив наружу большой, налитой член, и грубо ткнул им в лицо раба. Тот склонился ниже и ритмично задвигался, плечи его вздрагивали.

Хоббит почувствовал, что ему дурно. Все эти непристойности происходили на глазах у собравшихся — но развратника только поддержали улюлюканьем и смехом. Очевидно, такое было в порядке вещей.

Затем вперед вывели нескольких связанных орков. Высокие и злобные, они рвались из пут даже теперь, но шансов у них не было. Ведущий их гном что-то прокричал, кланяясь узбаду, и развернулся, одним ударом зажатого в руке кинжала перерезая глотку первому орку. Сородичи плененного завизжали, но их вопли потонули в довольном реве толпы. Гномы приветствовали приносимую жертву слитным «Хей-я!», сотрясшим, казалось, всю землю. Музыка стала громче, кровь лилась рекой, все орки уже лежали на земле, бились в агонии.

Бильбо отвел взгляд, посмотрел на будущего супруга. Торин улыбался, глаза его светились красноватыми отблесками, как у настоящего зверя. Он поднялся, спустился к поверженным пленникам, умиравшим на земле, и опустил руку в их кровь. Зачерпнув немного, он вернулся на помост и бесцеремонно развернул к себе полурослика. Это был первый раз, когда узбад обратил на него внимание, — и он стал такой неожиданностью, что Бильбо вскрикнул.

Торин окунул в кровь два пальца и провел ими по чистому лицу Бильбо, рисуя на его щеках и лбу те же узоры, что были у него. Кровь неприятно стягивала кожу, высыхая, и пахла очень скверно.

Узбад что-то сказал — низко, глухо, как будто сами подземные духи заговорили с Бэггинсом. А потом вынул длинный, острый нож из ножен у пояса.

Хоббит простился с жизнью — уже не в первый раз за время пребывания у этих варваров. Сейчас его принесут в жертву, как тех орков!

Но Торин проделал иное. Он распахнул на груди рубаху и с силой провел по коже лезвием ножа. Потекла кровь, яркая и темная. Гномы приветствовали это действие радостным кличем. Ухватив полурослика за плечи, узбад притянул его к себе, буквально заставив уткнуться носом и губами в свой порез. Ощутив во рту вкус чужой крови, хоббит задергался, пытаясь вырваться, но сильные руки тана держали крепко. Только когда он против воли сделал несколько глотков солоноватой, неприятно-металлической жидкости, Торин отпустил его — и полурослик мешком свалился на помост, кашляя и стараясь удержать рвоту.

Со всех сторон слышались громкие, яростные вопли. Скрепление кровью союза двух сердец состоялось.

Когда Торин с насмешливой ухмылкой склонился над своим несчастным женихом и провел ножом по его груди наискосок, Бильбо понял, что узбад намерен тоже испить его крови, завершая обряд. После этого сознание наконец милосердно покинуло бедного сквайра.

========== 7. Непрошеное внимание ==========

Бильбо привели в себя, довольно-таки бесцеремонно встряхнув. Полурослик приоткрыл глаза, слабо надеясь, что все вокруг него было только кошмарным сном.

Увы, реальность оставалась все такой же жестокой: рядом столпились смеющиеся гномы, блестя зубами в улыбках. Хоббит ожидал, что наткнется на полные презрения взгляды, — но гномы смотрели понимающе. Должно быть, волнение на свадьбе не было таким уж необычным делом. Знали бы они, что хоббита трясет не от того, что его насильно женят на здоровенном грубом мужике, а от них самих!

Торин стоял чуть в стороне: хоббит снова занимал лишь ничтожную часть его внимания: узбаду куда интереснее было говорить со своими друзьями. Бильбо пугал огромный гном, стоявший рядом с предводителем этой орды, — мало того, что он выше самого короля, так еще и был бритым налысо, с пудовыми кулачищами и татуировками, как будто побывал во многих тюрьмах. Встреть такого на улице в темное время суток — и все, можно попрощаться с жизнью и заодно с кошельком.

Бильбо помогли подняться — однако это больше походило на то, как если бы его вздернули на ноги. Как ни странно, но он с каждой секундой все меньше боялся и все больше злился. Что ж такое, притащили к себе, отдают какому-то дикарю со странными вкусами, да еще и внимания уделяют не больше, чем табуретке! Наглость какая!

Вызывающе вскинув подбородок, хоббит вернулся на предназначенное для него место на помосте и сел, скрестив на груди руки. Всем своим видом он демонстрировал, что больше не произнесет ни слова, пока перед ним не извинятся.