Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po?sie de langue fran?aise
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:
Traduit par Francois K'erel et Charles Dobzynski

Это ли?/Est-ce?

Это ли смерть? Или сон? Или счастье? Рокот безмерный органного пения. Тайна великих затонов бесстрастия. Мление вольное. Сладость забвения. Окна цветные застыли от холода, Льдяные, встали воздушной преградою, Было ли? Умерло? Было ли молодо? Было ли, стало ли новой отрадою? Краски огнями горят необманными, Сказки закрыли холодную твердь. Сердце рыданьями дышит органными. Это ли смерть?
Est-ce la Mort? Ou le Sommeil? Ou le Bonheur? Retentissement immense d'un chant d'orgue. Le myst`ere des grands lacs d'impassibilit'e. P^amoison continue, et le d'elice de l'oubli. Les fen^etres color'ees se troublent de gel. Et glac'ees, elles se l`event en a'erienne opacit'e. Cela fut-il? Mort? — Jeune?… Cela fut-il? Ou est-ce devenu un d'elice nouveau? Les couleurs flamboient en feux qui ne trompent pas, Des magies ont couvert le froid firmament. Le coeur est plein des sanglots de l'orgue: Est-ce la Mort?

Traduit par Alexandra de Holstein et Ren'e Ghil

Усни/Dors

Дымящихся светильников предсмертные огни, Дрожащие, скользящие, последние. Усни. Мерцающие лилии, пришедший к цели путь, Пройденности, бездонности грозившие. Забудь. Развязана запутанность, окончен счет с людьми, Предсказанность безмолвия идет к тебе. Прими. Возьми рукой притихшею воздушный жезл свечи, В безгласности горения сожги слова. Молчи. Возвышенные лилии расцветом смотрят вниз, И ждут в благоговейности последнего. Молись. Ни шепота, ни ропота, в зеркальном прошлом дни, Подходит Ночь бесслезная, вся звездная. Взгляни.
Des luminaires fumants les feux qui agonisent, Tremblants, et glissants, les derniers. — Dors! Les lis qui se moirent, la route arriv'ee au but, Tout ce qui a 'et'e subi, les gouffres et leurs p'erils. — Oublie! L'Inextricable est d'enou'e, r'egl'e est le compte avec les humains. La pr'ediction du silence s'avance vers toi. — Accepte! De la main assoupie prends, en Baguette sacr'ee, le haut cierge, Dans le mutisme du feu br^ule les mots. — Tais-toi! Les lis splendides regardent en bas, de toutes leurs fleurs, Et attendent, en v'en'eration, l'heure qui s'arr^ete. — Prie! Ni chuchottement, ni murmure, les jours sont dans le pass'e transparent: La Nuit sans larmes, toute 'etoil'ee s'approche. — Regarde!

Traduit par Alexandra de Holstein et Ren'e Ghil

Из книги «Зарево зорь»

(1912)

Тоска степей. Полонянка степей половецких/L'angoisse des steppes

Звук зурны звенит, звенит, звенит, звенит, Звон стеблей, ковыль, поет, поет, поет, Серп времен горит сквозь сон, горит, горит, Слезный стон растет, растет, растет, растет. Даль степей — не миг, не час, не день, не год, Ширь степей — но нет, но нет, но нет путей, Тьма ночей — немой, немой тот звездный свод, Ровность дней — в них зов, но чей, но чей, но чей? Мать, отец, где все, где все — семьи моей? Сон весны — блеснул, но спит, но спит, но спит, Даль зовет — за ней, зовет, за ней, за ней, Звук зурны звенит, звенит, звенит, звенит.
Le son d'une zourna r'esonne, r'esonne, r'esonne, Le son des tiges, la stipe plumeuse, susurre, susurre, susurre… Le croissant des Temps, en torpeur, br^ule, et br^ule, Un g'emissement d'`a travers les larmes s'accro^it, s'accro^it, s'accro^it, — s'accro^it. Le lointain des steppes n'est ni instant, ni heure, ni ann'ee: Le large des steppes, et, de voie, aucune, aucune, aucune. T'en`ebre des nuits, et muette, muette, cette vo^ute d''etoiles… Immutabilit'e des jours: est latent un appel, — mais de qui? de qui? de qui? M`ere et p`ere, o`u sont-ils, o`u sont-ils — tous les miens? Le r^eve du printemps 'etincelait: vois qu'il dort, qu'il dort, il dort… Le lointain appelle, а le suivre, appelle, а le suivre, le suivre… Son de zourna qui r'esonne, r'esonne, r'esonne…

Traduit par Alexandra de Holstein et Ren'e Ghil

Голубое/L'azur

Мне снилось, мы с тобой вступили в Голубое. То было царство звезд, фиалок и воды. Лазурные поля. Леса. Мы были двое. Звезда не торопясь вела нас до звезды. Среди высоких гор базальта голубого Часовни были там курившихся пещер. Шел белый дым из них, и снова в них и снова Звук эхо нашу мысль перелагал в размер. По берегам ручьев мерцали незабудки. В сиреневых кустах светился фимиам. И колокольчики, как башенки-малютки, Светя, струили звон в лазурь Небес и к нам. А птицы синие, что Время означали, Летали по кругам, баюкая мечты. И в сердце пела песнь, что кончились печали, Что я навек с тобой, навек со мною ты.
J'ai r^ev'e, qu'avec toi j'entrais en l'Azur. C''etait l'empire des 'etoiles, des violettes et de l'eau. Champs d'azur. For^ets… Nous 'etions deux. Une 'etoile, sans h^ate, nous menait vers une 'etoile. Parmi les hautes montagnes de basalte bleu Il 'etait, en profondeurs de sanctuaires, des cavernes fumantes. Une blanche fum'ee s'en 'echappait, qui de nouveau 'etait en elles, — Et son 'echo transposait en m`etres nos pens'ees. Le long des ruisseaux bleuissaient les myosotis, Dans les taillis de lilas s'illuminait l'encens. Et les campanules, comme des tourelles-enfants, En luisant, versaient le son des cloches et vers l'azur des cieux, et vers nous. Et des oiseaux bleus, qui pr'edisaient les Temps, Volaient en cercle et bercaient les r^eves, Et dans le coeur 'etait chant'e que voici la fin des tristesses, Et que je suis avec toi pour l''eternit'e, et que tu es, pour l''eternit'e, avec moi!