– Мне нужно поговорить с тобой, - сказала Арья, глядя прямо на Эйгона и пытаясь сымитировать самообладание, как всегда делала Кейтилин Старк.

– Так не обращаются к королю, - отрезал Визерис, и его лицо скривилось от отвращения. Время не пощадило старшего Таргариена, и если раньше Арья и могла назвать его достаточно красивым, то сейчас он напоминал ощипанную птицу.
– Вас что, не учат манерам на Севере?

– Нет, нас здесь учат полезным вещам, - вновь обратившись к Эйгону, она повторила: - Мне нужно поговорить с тобой.

– Ты не можешь…

Арья повернулась к Визерису, и ее бесконечное презрение к дяде Эйгона разгорелось с новой силой, нарушив ее хрупкое спокойствие.

– Ты не будешь указывать мне, что я могу и не могу делать, особенно в моем доме.

Визерис открыл было рот, чтобы возразить, но Эйгон поднял руку, утихомирив его.. Арья увидела, как Джесса застыла, стоило Эйгону подняться, а ее рот скривился, и, когда она позвала его по имени, чтобы успокоить, Арья заметила в ее словах немалую долю раздражения. Впервые она задумалась, каким же на самом деле был брак Эйгона и Джессы Тирелл.

_____________________

Арья отвела его к небольшому алькову рядом с кабинетом мейстера Лювина, ее юбки шелестели, и она чувствовала его взгляд на линии своей обнаженной шеи. Сегодня она одевалась с особой тщательностью, сменив простое платье на одно из тех, что не носила со времен своего пребывания при дворе. Сегодня Арья Старк выглядела как королева, которой она однажды отказалась стать, и во взгляде Эйгона было что-то, что заставило ее беспокойно вздрогнуть, словно она снова была маленькой девочкой, которую отчитывала септа Мордейн.

– Что? – спросила Арья, приглаживая юбку. Она тосковала по штанам и туникам, которые перестала носить после рождения Брандона, пытаясь быть правильной матерью. Она никогда не чувствовала себя настолько уверенной в своем теле, чем одетая в мужскую одежду, но до сих пор Арья думала, что оставила это все далеко в прошлом.

– Ты была моей женой семь лет, и, мне кажется, за прошедшие несколько месяцев я видел на тебе больше платьев, чем за все время нашего брака. – Арья постаралась не дрогнуть, когда он очертил ее ключицы кончиками пальцев. Из всех проблем, что были между ними, физическое влечение никогда не было одной из них. – Ты выглядишь, как кто-то другой.

– Ты предпочитал меня в грязных штанах и разукрашенных жилетах?

– Я предпочитал тебя без всего, - с хитрой улыбкой возразил он, и Арья покачала головой, усмехнувшись, его смех успокоил ее.

Играюче толкнув его, она сказала:

– Я позвала тебя не для того, чтобы мы предавались воспоминаниям.

– Тогда зачем же?

– Это насчет твоего предложения.

Эйгон удивленно приподнял брови, и надежда читалась в его чертах.

– Ты принимаешь его?

– Я не могу быть десницей, - тихо заявила она, чтобы их не подслушали. – Меня не будут уважать, и, что хуже, не будут и тебя. Если Семь Королевств не поддерживали меня в качестве королевы, они уж точно будут против меня на должности десницы. Они будут говорить, что ты отдал королевства своей шлюхе.

– Ты не…

– Я знаю, что я не шлюха, - прервала она, - и я не нуждаюсь в том, чтобы ты напоминал мне об этом. В любом случае, после того, как я поговорила с детьми, я думаю, что ты прав – наши дети должны знать тебя, а ты должен знать их. Если ты хочешь, чтобы мы отправились на Юг с тобой, то мы так и сделаем, однако мы не останемся при дворе.

– И где же вы останетесь?

– В Драконьем камне, как ты и обещал когда-то. Он достаточно близко, но не настолько, чтобы из нашего возвращения сделали спектакль.

Он улыбнулся, мгновенно кивнув.

– Я сделаю все необходимые приготовления. Вы вернетесь с нами.

– Есть кое-что еще, - добавила Арья, и его лицо потемнело. – У меня есть условия.

Эйгон выжидающе посмотрел на нее.

– Ты снова сделаешь их Таргариенами, - начала она, пытаясь совладать с нервами. – Рэйнис, Эймон, Алисанна, они заслуживают того, чтобы им вернули их имя. Я не прошу тебя узаконить Брандона…

– Я сделаю это, - перебил он, смягчившись. – Он тоже заслуживает имя.

Сдержав эмоции, наполняющие ее, Арья продолжила:

– Эймон получит титул и земли, и ты обеспечишь Рэйнис и Алисанну приданым, когда они выйдут замуж. И они сами выберут, за кого выйдут, не будет никаких помолвок, заключенных без их ведома, - ее голос дрогнул. – Я хочу, чтобы они вышли замуж по любви.

Он подошел к ней, аккуратно смахнув единственную слезинку, скатившуюся по ее щеке.

– Я тоже этого хочу.

– И то, что я возвращаюсь ко двору, не значит, что я возвращаюсь в твою постель, - напомнила она, когда он сжал ее плечи и глубоко вздохнул. – Мы не можем вернуться назад.