Я недоумевающе хмурю брови и пересказываю своему, теперь уже оправданно Долбанутому другу о том, как познакомилась с этим парнем. Кажется, я не упускаю ни одну деталь, иногда повторяя по несколько раз, так как этого настойчиво просит Бити.

В конце рассказа его глаза налиты обезумевшим счастьем.

– Поделишься радостью, Бити?

– Ты, наверное, мало понимаешь, с кем пришлось столкнуться на вокзале?

Я недоумеваю еще больше. Кажется, он просто насмехается надо мной. Я начинаю злится. Что за секреты и недосказанность?

– Нет, не понимаю.

– Я знал, что они не ограничатся Восьмым! Но кто бы мог подумать?

– Ты скажешь мне, наконец, о чем говоришь или нет? – рычу я.

– Китнисс, тот самый незатейливый парень из Дистрикта-2 – один из предводителей отряда радикалов, которые восстали против Президента Альмы Койн.

***

Тепло разливается по телу вместе с отчужденным и незнакомым мне чувством радостного шока. Радикалов? Людей, которые все еще поддерживали меня и сторонились мести? Бокал, который до этого момента был в моей руке, с грохотом разбивается о мощеный пол Сада. Я и забыла о том, где нахожусь.

Несколько пар удивленных глаз оборачиваются к нам с Бити. Понимая, насколько обескуражено выгляжу, разрождаюсь громким, заливистым смехом, дабы не вызвать не нужных подозрений. Технолог нехотя подыгрывает мне. Да, ему явно не хватает актерского мастерства и долгих месяцев тренировок в игру «несчастные влюбленные из Дистрикта-12» .

Когда всё возвращается в прежнее русло, и разбитый бокал списывают на опьянение, Бити уводит меня в сторону. По витиеватой мощеной тропе мы возвращаемся в Президентский Дворец. Нас приветствуют, нами восхищаются, но в голове нет и мысли о том, чтобы отвечать им. Все сознание забито одним только словом: «радикалы».

Мы останавливаемся у самого окна, задернутого ярко-бардовыми бархатными шторами. Становится смешно: гамма цветов везде одна и та же, а я похожа на кусок ходячего алмаза посреди этого уныния.

– Веди себя естественно, старайся смеяться как можно чаще. Мы и так приковали слишком много ненужных взглядов, – шепчет Бити.

Я односложно киваю головой и стараюсь непринужденно засмеяться – все выходит, Бити одобрительно кивает.

– Я до последнего не верил, что они смогут связаться с тобой. Но, как видимо, я ошибался. Он говорил с тобой на том языке, на котором ты его понимала. Язык надежды, борьбы, сражения, понимаешь, Китнисс? Он проверял, чью сторону принимает та самая Сойка, в которую до сих пор верят многие в стране.

– Он говорил такие простые и односложные вещи… Только в конце…

Я замираю. Этот жест – словно объяснение всему его поведению. Сердце замирает на одном из ударов, пропуская его: они верят в меня, я нужна им.

– Что в конце? – нетерпеливо спрашивает технолог.

– Он попрощался со мной жестом моего Дистрикта…

Бити ободрительно хлопает меня по плечу, замечая мой ошарашено-счастливый взгляд. Теперь и меня можно звать Долбанутой. Но что-то не дает мне покоя, будто во всем этом кроется подвох. Для полной картинки мне не хватает одной детали, которая кроется в недосказанных словах Бити.

– Ты сказал: предводители? Их много? Сколько этих радикалов вообще?

– Достаточно, раз из Дистрикта-8, они добрались во Второй.

– А предводители? – не унимаюсь я.

Бити тяжело вздыхает. Что-то заставляет молчать его об этом.

– Их всего двое, – тихо говорит технолог.

– И ты знаешь кто второй?

– Это Гейл, Китнисс. Гейл Хоторн.

___________________________________________

Дорогие мои Читатели. Эта глава предпоследняя, но я сделала её довольно обширной и по количеству, и по содержанию.

Завтра-послезавтра выложу 20-ю главу, заключительную главу второй части. Буду ждать ваших комментариев и критики.

С любовью, Ася.

========== Глава 19 : Искренность. ==========

Странно ощущать, что голод, который, словно собака кость, обгладывал меня всего несколько минут назад, отступил. Правдивее сказать – видоизменился: все тело изламывается в тошноте. Я чувствую, как она зарождается в каждой клетке, но продолжаю стойко держаться на ногах. К несчастью, это невыносимо. Я опираюсь на протянутую руку технолога: он ничуть не удивлен.

Я не могу слушать или слышать его. Мне нужно выпить. Я осушаю один бокал за другим. Мне кажется, со стороны это похоже на сумасшествие. Но думать о Гейле: моем брате, друге, «кузене» или… возлюбленном – я не могу. Это сложнее, чем кажется на первый взгляд.

– Прости, но ты должна знать об этом, – виновато говорит Бити.

– Как давно радикалы начали действовать?

– С твоего возвращения из Капитолия. Было множество одиночных восстаний, которые устраняли быстрее, чем слух о них расползался по всему Панему. Они только отвлекали внимания от по-настоящему важных событий…