Одну из самых важных реликвий, которые когда либо рыцари вывозили с святых земель где когдаьл жил, учил в образе человеческом сын ожий. Реликвией и являлся этот медны й крестильный крест в незапамятные века разысканной одним из патсухов в центре песков безжизненной пустыне. И принесённый вместе с дарами волхвов во главе с Бальтозаром Иоану крестителю. Который и водрузил его на шею млаженца, чьё появление предугадала звезда остановившееся в Вефлиеме на против двора св девы Марии. Только это былы тайна, которую никто кроме самого Папы, и самого Салааддина не должны были знать. И ещё погибшего слуги салахаддина домтопочтенного Мирзы. Которого безжалостно покарал мечь правосудия. Остальные рыцари, сжимали кресты на рукоятях своих мечей, и проклиная всё на свете, плелись за своим командиром.

– Прикажи привал, - приказал шевалье, делая жест молодому юноши.

Передайте по цепи привал, - приказал тот своим оруженосцам, следовавшим за ним по пятам.

– Ален, помоги, произнёс шевалье. Наконец, то, впервые, за вечер, назвав его по имени.

Грузное тело командира, поддерживающее оруженосцами, почти свалилась с жеребца на мокрые камни.

– Перед тем как мы отправимся в царствие небесное, - сказал он,- я хочу посмотреть, чем набита утроба этого иуды, за кошель золота, заведшего нас в это гиблое место.

Притащите его,- приказал он, снимая намокший бесполезный плащ, на меховом подбое давивший на онемевшие от холода плечи.

Два молодых рыцарей, спешившись, бросились выполнять его приказ.

– Бертье, друг мой,- подозвал он своего молодого заместителя.

– Я, обещал научить тебя методам лояльности;- сказал он, чуть наклонясь на ухо.

– Для того, чтобы поднять хоть на миг упавший дух, воина, надо выбрать козла отпущения. А то гнев войска обрушится на нас с тобой, и других командиров.

Проводник будет первой жертвой.

Смотри, слушай и запоминай друг мой; -

По Покровительски говорил он, уча своего наставника.

– Господи помилуй!

За, что вы меня?;- орал на непонятном языке местных жителей, весь избитый проводник, из местных пастухов коз.

Толмачь, с трудом поспевая, за тащившим пастуха рыцарем, переводил всё услышанное им, слово в слово.

– Да разве я, виноват, что внезапно пошла гроза,

Да и она уже по ходу кончается, - указывал он на просветы на небе.

– Да тут и в двух милях имеется огромная пещера, где можно будет собрать хворост и разжечь костры обсушится. А как рассветёт, я вас, выведу в нужную вам долину.

– Зачем ты завёл нас сюда?
– неистовая настаивал де Бриньон.

– У нас на пути не должно быть этого ущелья;- перевёл, толмачь вопрос шевалье.

– Да вы же сами просили, чтобы по быстрее, а в обход через перевал это лишние мили, и время займёт более трёх дней, - уверенно настаивал пастух, доказывая свою не причастность.

Первой мыслью что пришла в голову

Шевалье была пожалеть беднягу, даровав ему жизнь, да и отпустить на все четыре стороны, не надеясь больше на его честность, и он бы сделал это. Но в это мгновение новый раскат грома, с неистовой силой потряс небо, и новый поток дождя, пролившийся с небес с удвоенной силой,

Сдвинул нависающие глыбы подмыв под ними почву.

И в осетившимся разряде молнии, шевалье увидал. Как медленно и уверенно сползает с крутого склона большой кусок скалы, увлекая за собой камнепад. Стоны, вопли о помощи, безысходное ржание животных, заглушил

камнепад, и новый треснувший небосвод.

Через мгновение всё было кончено.

Раздавив полдюжины следовавших всадников.

Камнепад, поспорив своим грохотом с громом грозы, потихоньку успокоился.

– Ах, ты мразь; - вскричал шевалье, и с силой носком сапога, пнул в лицо несчастного, рассекая губу, ломая переносицу где из изменившейся гримасы брызнула струйка крови, смешавшаяся с грязью и мокротой дождя. Ещё мгновение и над головой несчастного сверкнул боевой двуручный меч командующего.

И тут же, как по команде, рыцари, ополоумев, обнажили свои боевые мечи, и с криками;

– смерть предателю,- решили все сразу обрушить свой гнев, на голову бедного пастуха.

Тела их, спешили пробиваясь в перёд, давя, друг, друга, стараясь добраться первыми, дабы сокрушить гнев своих мечей, на несчастного. Стремясь к расправе они только мешали друг другу, этим самым сопутствуя ему, для того чтобы он и дальше оставался не вредимым. Узость прохода ущелья, темнота, дождь, давка лошадей и всадников, продлевали ему жизнь, которому казалось, помогал сам господь бог.