— Интересно, почему. Ты не помнишь слов, но сейчас составил предложение.

Губы Шерлока сжались в тонкую линию, но не потому что он раздражен или расстроен — это сигнал к тому, что Джон может найти ответ. Сам Шерлок знает, откуда взялось предложение, но важно другое — чтобы это понял друг.

Слова слетели с губ прежде, чем он подумал о них. Он не произносил ничего подобного с самого детства. Он помнит тот момент: он сидит на кровати брата, слушая доносящийся снизу шум, пока Майкрофт, успокаивая, шепотом читает что-то из учебника по биологии. Но Шерлок не знает слов «детство», «память», «эмоции», чтобы объяснить — только имя брата. Ох, ну да. Точно.

— Майкрофт.

Джон выглядит растерянным.

— Проваливай!

— О, — до Джона доходит. — Ты не думал о словах, их породили эмоции, — он замолкает, и черты лица приобретают мягкость. — Шерлок…

Шерлок сжимает зубы и, высвободив пальцы, отводит взгляд. Ему не нужна жалость; он слишком долго старался забыть о детстве, и теперь, при виде печального лица Джона, он снова возвращается назад, в ту комнату.

— Шерлок, — Джон не убирает раскрытой ладони. — Послушай, это не жалость, понял? Я просто… Я вижу, что ты борешься каждый день и вижу, что ты надломлен — да и я тоже, мы оба. Меня это бесит. Я хочу помочь, но что я могу сделать? Просто… Каждый раз следить за тем, чтобы ты ел и посещал сеансы, и стараться понимать тебя — но разве это не то, что я делал всегда?

Он отводит глаза, и на мгновение его взгляд задерживается на часах.

— Судя по всему, нам скоро выходить.

Сказанное Джоном помогло Шерлоку. Каждое слово отзывается горячей болью в груди, и все, что он может — лишь коротко кивнуть. Он отправляется надевать пальто. Джон следует за ним. В прихожей Шерлок останавливается, чтобы еще раз взглянуть на Джона, стараясь не упустить ни одну мелочь. Он дотрагивается до его плеча, и они выходят на улицу.

Сегодня прохладно, но, тем не менее, обошлось без дождя; пальто согревают, так что они решают пройтись пешком. Шерлок держит правую руку в кармане, на пульсе мобильного телефона, готовый в любую секунду отреагировать на смс Лестрейда. Джон идет слева от него, выдерживая свою обычную комфортную дистанцию.

Несколько кварталов спустя, Джон придвигается ближе, чтобы дать дорогу спешащему отцу-одиночке (нет кольца, даже следа от него; ребенок, щебеча, называет его папой) тянущему за руку свою маленькую дочь. Их ладони соприкасаются, но когда семья остается позади, Джон не спешит отстраняться.

— Сегодня выходит новая книга Джона Грина, — говорит он. — Я подумал, что смогу сходить в книжный, пока ты будешь на терапии.

— М-м… — соглашается Шерлок. Ему не нравится идея отпустить Джона — окей, его уже нервирует возможность расстаться с ним хоть на минуту — но он понимает иррациональность своего страха. Убийца не собирается резать Джона — от его трупа не будет пользы. Шерлок решает повременить с гиперопекой.

Он чувствует, как Джон сжимает и разжимает продрогшую ладонь, и пользуется моментом, чтобы взять того за руку. Они проходят так несколько шагов, после чего их пальцы переплетаются, и Джон накрывает его большой палец своим.

Спустя квартал Джон говорит:

— Кстати, об этой книге. Будет немного неловко читать ее вслух. Знаешь, рассказчик — маленькая девочка и все такое, — он пихает Шерлока плечом. — Я и забыл, когда в последний раз причесывал Барби.

Шерлок смеется, потому что в точности знает, насколько Джон не вписывается в роль юной рассказчицы.

Они подходят к зданию, в котором располагается офис Джулии, и останавливаются у стеклянных дверей. Пришло время отпустить руку Джона, но Шерлок не представляет, как это сделать.

Мимо проходят люди, а они все стоят, и каждый ожидает, что другой первым разомкнет пальцы. Психологические схватки — конек Шерлока, и Джон, проиграв немую битву, убирает ладонь в карман.

— Давай, иди. А то опоздаешь. Я вернусь до конца сеанса.

Шерлок кивает, но, все же, не заходит внутрь. Вместо этого он быстро целует Джона. После до него доходит, что, возможно, для публичного места это слишком, однако друг улыбается. Шерлок отвечает тем же. Подходя к дверям, он все еще чувствует тепло прощального поцелуя.

Какой-то мужчина улыбается и придерживает дверь, пропуская его внутрь. Человек кажется смутно знакомым — Шерлок помнит этот бритый затылок и приметную татуировку. Несомненно, они уже встречались в коридорах здания; Шерлок бывает здесь каждый день — неудивительно, что некоторые лица успели примелькаться. Он возвращает улыбку и направляется к лифту. Джон прав: он почти опаздывает. Сейчас, когда до конца отведенного месяца остаются считанные дни, Шерлоку не хочется терять ни единой драгоценной минуты. Тем более, что один сеанс он уже пропустил.

В ожидании лифта, он бросает взгляд на окно. Джон все еще здесь, робко улыбается, глядя на Шерлока сквозь стекло. Губы Шерлока расплываются в улыбке.

В лифте никого, кроме Шерлока и мужчины с татуировкой. Шерлок рассматривает его отражение в зеркальной стене. Да, точно, тот сидел. Статья серьезная, но не тяжкая.

— Не хотите вздремнуть, мистер Холмс?

Шерлок моргает и оборачивается к мужчине. Он чувствует, как лица касается мокрая тряпка, и тут же задерживает дыхание, пытаясь вырваться из захвата. Ему удается захватить немного воздуха перед тем, как тряпка снова ложится на лицо. Он начинает отсчитывать секунды. Он может бороться, пока в легких остается кислород; ему необходимо оттолкнуть напавшего до того, как это произойдет.